Красная строка. Коллективный сборник №2

Валентина Шамарина – московский технический писатель и копирайтер (публикуется под псевдонимом Аглая Жданова) в очень узких кругах известна как «бегающий писатель». Пытается запечатлеть и творчески осмыслить окружающую действительность и потому предлагает вниманию читателей пару зарисовок нашей «ковидной» эпохи.

Москва – город контрастов

Ни в каком другом городе страны, наверное, нищета не выглядит так ужасающе, как в Москве.

Вот, например, станция метро «Киевская» Филёвской линии. Мраморные полы, колонны в два ряда заканчиваются высоко-высоко. А переход с неё на «Арбатско-Покровскую»! Лабиринт во дворце, не иначе: широкая лестница в два марша, потом вестибюль, и опять зал с высоченными потолками, барельефы. Сейчас не строят ни таких станций, ни тем более переходов.

Правда, и ремонт (моя Москва строится всё время!): жестяной забор отгородил добрую половину лестничной клетки. Напротив забора – уцелевший с девяностых громкоговоритель: по нынешним временам громоздкий.

Московское время – двадцать три часа, несколько дней как наступил новый, 2021 год. Из громкоговорителя профессиональный и очень знакомый голос говорит прочувствованное поздравление: «Пусть в новом году всё будет хорошо! Пусть все будут здоровы!». Душевно, искренне, без запинок. Но даже меня, человека вполне благополучного, которого не коснулись ужасные приметы уходящего года, раздражает этот напускной оптимизм.

А между забором, закрывающим ремонт и стеной, в небольшой нише – бомж. Осеннее пальто, уродливая шапка. Положил руки на выступ в стене и уткнулся в руки лицом. Спит. Стоит и спит. Притулился к мрамору. И спать ему осталось не больше двух часов, до закрытия метро. А потом на улицу иди, замерзай, человек. Под звуки диктора: «Пусть все беды останутся в старом году!»

Забег

«Ты только не взорвись на полдороге,

Товарищ Сердце, товарищ Сердце…»

Роберт Рождественский

Тук-тук-тук.

Бегу, а сердце стучит где-то у горла. «Почему на три доли? – думаю, – должно ж на две. Что за вальс?» Напеваю единственный, слова которого знаю: «…Сойдя в этот шумный, неоновый ад, // Вхожу на подмостки театра абсурда…»

Но не помогает. Если прислушиваться и тревожиться, то сердце разгоняется до какого-то современного бита, не подпоёшь уже. Лучше не думать о нём, бежать спокойно, размеренно, придерживая воображаемую юбку с кринолином.

Это нормально, что пульс выше обычного, я ж бегу, и половина дистанции уже позади. Хотя насколько близко финиш не понятно: трасса скучная, по парку: никаких мостов, улиц, от дороги расходятся одинаковые тропки, не поймёшь ничего. Пытаюсь отвлечься и представить, как удобно жить поблизости: пять километров по сосновому лесу, и это только в одну сторону. Небось, утром птицы поют, а не вороны каркают, тренироваться гораздо веселее. Хотя нет… Со старта мы немного пробежали по городу, сколько там? Метров триста-пятьсот? Одну улицу перекрыли ради нас. Ну, допустим, всего четыре километра между деревьев. Для ежедневных пробежек – в самый раз. Не то, что мои два с половиной километра у дома: мимо метро до памятника, потом единственный участок с хорошим асфальтом – до управы района, затем мимо «ковидария». Возле «нашей» поликлиники всегда одна-две «скорых» стоят, синими маячками мигают. Я оббегаю автомобили, стараясь не попасть на пути санитаров, не смотреть на тех, кого привезли. Страшно увидеть лица пациентов. Я и так вполне живо представляю, как рушится жизнь того, кому поставили диагноз, да и его окружения тоже. Вот ты вчера планируешь поездку в другой город, упаковываешь кроссовки и думаешь о сувенирах, а сегодня лежишь в какой-то зелёной хламиде в «реанимобиле» и не знаешь, доживёшь ли до завтра. Или, не знаешь, что хуже, кого-то из твоих родных уносят на носилках

Тук-тук-тук, тук-тук-тук.