Красная строка

Перед самим входом в Кувуклию все разговоры стихли и люди благоговейно, кто с молитвой, кто с поклонами, осеняя себя крестным знаменем, проходили, согнувшись в тесный и низкий вход в Святыню.

Семья приложилась к Голгофе, освятила на Камне Помазанья нательные крестики и свечи, зажженные от Благодатного огня, и посмотрела начало католической службы в Храме.

Оказалось, что Храм делят между собой четыре основные конфессии: армянская, греко-православная, католическая, коптская, и еще сирийская и эфиопская. По традиции, во избежание, распрей между конфессиями, ключи от главного входа Храма Гроба Господня еще с 638 года переданы на постоянное хранение арабской семье.

Для полноты впечатлений об Иерусалиме, как о городе трех основных мировых религий: иудаизма, христианства и мусульманства, жена попросила экскурсовода отвести на экскурсию в мечеть Аль-Акса или мечеть Скалы. Экскурсовод сказал, что это невозможно. Вход в арабский квартал европейцам воспрещен.

– Странно, но вы говорили, что различные кафе, сувенирная и даже церковная торговля в христианском квартале принадлежит арабам. Это так или нет? – спросила жена.

– Да, так! Не пытайтесь разобраться. Я живу в Иерусалиме 30 лет и то ничего не понял.

Семья шла по узкой улочке вдоль пестрых рядов восточного базара. Дочь, то и дело останавливалась. Ей хотелось купить настоящую восточную турку для кофе. Родители на неё шикали.

– Вот мы дошли до ворот Ирода. Некоторым камням кладки может быть около четырех с половиной тысяч лет, – рассказывал экскурсовод.

Жена, уставшая за день от впечатлений, слушала его в пол-уха.

– Через пять минут будем у вашего отеля, – сообщил экскурсовод и добавил: – Вопросы есть? Если нет, то с вас 200 долларов, – обратился он к мужу.

– В шекелях или в долларах?

– Как хотите, но если в долларах, то дайте сейчас. Вот обменный пункт с хорошим курсом. Я сразу обменяю.

– А что происходит с записками, – на прощание задала вопрос экскурсоводу жена, – которые люди закладывают в Стену Плача? Выбрасывают?

– Что вы, мадам! Записки два раза в год выгребают, собирают в мешки и хоронят на Масляничной Горе. Даже школьные учебники, где есть слово Бог нельзя выбрасывать, их тоже там хоронят.

Семья распрощалась с экскурсоводом, поужинала в кафе и вернулась в отель. Муж с дочерью пошли прогуляться по городу, а жена решила прилечь. Но от усталости и впечатлений не могла заснуть. Вместо предполагаемой легкости от прикосновения к намоленным местам её одолевала непонятная тяжесть и печаль. В вечном городе изо дня в день, из года в год, из века в век миллионы людей приходят к Стене Плача и к Храму Гроба Господня с мольбами. Эти мольбы и стенания буквально почти материальным облаком висят над Старым городом Иерусалима, и жене казалось, что они, эти мольбы, придавливают её своей тяжестью. Ей совершенно некстати припомнилось водное сафари в Южной Африке. Как на закате они с егерем плыли по реке Чоп, полноводной и спокойной. Перед ними, как театральное действие разворачивалась живая картина шествия животных на водопой. Слоны семьями, бабуины цепочкой, стадом буйволы, жирафы, антилопы, зебры и хищники кабаны и даже львы, которых они, впрочем, не увидели. Все обитатели саванны медленно и торжественно шествовали к воде, причем каждый по своим тропам, не замечая других. Крокодил вылез из воды, раскрыл пасть и замер, устремив стеклянные глазищи на заходящее солнце. Бегемоты семьями по 10–12 туш, с разинутыми пастями, похожими на капоты старых «машин-запорожцев», кишели не в безопасном отдалении от лодки, множество прекрасных птиц устраивалось на ночлег на диковинных деревьях. В этот час все живое «молилось» своим главным богам Солнцу и Воде, и никто никого не трогал.

А в Иерусалиме? Иерусалим – узел трех основных религий. Развязать его невозможно!

Как в семье трудно примириться в одном доме старому отцу 5578 лет – Иудаизму и его сыновьям. Старший – Христианство. За 2018 лет он уже насытился миссионерством и инквизицией, разбогател и даже пустил отца после изгнания в дом. Младший, Ислам, 1439 лет с юношеским максимализмом отрицает свои истоки, враждует с братом и отцом, полагая, что, избавившись от них, обретет счастье и власть. Так и живут, каждый в своей правоте, пытаясь не замечать друг друга. И каждый идет своей тропой…

Наталья Пушкарёва