Красная строка

Вот такое, господа, нехитрое послание вождю, над которым Михаил Афанасьевич, оказывается, трудился последние десять лет своей и без того короткой жизни. Не правда ли, более чем скромная задача для великого писателя, автора «Белой гвардии», «Бега», «Дней Турбиных», «Театрального романа», «Собачьего сердца»? Десять лет мучиться, постоянно переделывать, создавать все новые и новые редакции для того, чтобы в итоге донести до Сталина простую мысль о том, что, мол, ты нам необходим, только веди себя прилично по отношению к творцам. В преамбуле к своей лекции Быков говорит, что булгаковский роман первое, но не единственное произведение подобного рода. Он упоминает также пьесу Леонова «Нашествие» о том, как в русский город входят немцы, все официальные партийные чины в панике бегут, а самым стойким человеком, организатором подполья, оказывается бывший враг народа, только что вернувшийся из лагерей. Тут послание заключается в том, что, дескать, мы не держим на тебя зла, так надо было, чтобы нас посадили, но мы единственные честные люди, на кого ты можешь опереться, и кто никогда тебя не предаст. И Сталин прочитал это послание, и Леонов получил Сталинскую премию первой степени, и тут же отдал ее на строительство самолета, что также было оценено Сталиным, и обеспечило Леонову дальнейшую безбедную литературную жизнь. Но в случае с Булгаковым тут налицо явная нестыковка. Если он писал роман из конъюнктурных соображений и рассчитывал в будущем воспользоваться результатом, ему надо было поторопиться, а не растягивать это «удовольствие» на десять лет. Булгаков был врачом, и как никто другой понимал, что неизлечимо болен. Второй аргумент против версии Быкова он высказал сам в начале лекции: «Мастер и Маргарита» – невероятно популярная книга. Вряд ли произведение, имеющее в своей основе месседж Сталину, могло бы иметь столь оглушительный и постоянный успех у читающей публики, в том числе, и за рубежом.

Так о чем же все-таки роман Булгакова «Мастер и Маргарита» и в чем его притягательная сила? Господин Быков считает, что в нем в явном виде содержится оправдание зла. «Да, ничего не поделаешь – прямое оправдание зла», – говорит он. И вот этот роман, предназначавшийся одному человеку, становится достоянием черни, толпы. Что же за этим последовало? А то, что культ Воланда превращается в одно из самых противных и вредных явлений в культурной жизни России 60 – 70-х годов прошлого века. Тут Быков отсылает нас на знаменитую лестницу в доме на Большой Садовой, где стены подъезда были разрисованы многочисленными росписями: невероятно красивая голая Гелла, очень привлекательный Воланд, а под ними надписи: «Воланд, приходи!», «Воланд, мы ждем тебя!» И в результате на первый план выходил уже не месседж вождю, а пусть невинный, пусть забавный, но все-таки культ сатаны, санкционированное, обаятельное зло.

Далее Быков рисует на доске для своих студентов простейшую схему, в которую с потрясающей легкостью укладывается весь великий роман. Три слоя (три горизонтальные черты): бытовой – мистический – исторический. Три главных персонажа (три вертикальные черты): Сталин (на бытовом уровне – хотя такого персонажа в романе нет, но он как бы в нем незримо присутствует) и его двойники – Воланд (на мистическом уровне) – Пилат (на историческом уровне); Автор (на бытовом) и его двойники – Мастер (на мистическом) – Иешуа (на историческом); поэт Бездомный (на бытовом) и его двойник – Левий Матвей (эволюционирующий с исторического уровня на мистический). Получается что-то вроде сетки для игры в «крестики-нолики». Схема несколько путаная, но не лишенная определенной логики, а главное, полностью соответствующая концепции господина Быкова. Есть еще Маргарита. Правда, она, по Быкову, не главный персонаж, стоит несколько особняком и являет собой, как выяснилось, адский, ведьминский лик России 30-х годов. Двойником же Маргариты является Фрида, убившая собственного ребенка, и вот она-то и есть самый главный женский персонаж романа. Фрида – это, в метафизическом смысле, образ всей дореволюционной России, которую новые «любовники» растлили, изнасиловали, и которая родила в результате мертвое дитя – советское общество. Вот так уважаемый Дмитрий Львович красиво и аккуратно раскладывает все по полочкам.