Красная ведьма. Враг у моих ног

— Сказочно, — прошелестел бархатный голос уже над моим ухом. От неожиданности чуть не расплескала кофе. Теплые ладони заключили мою талию в объятия, от чего участился пульс. Колючий подбородок опустился на голое плечо. Я замерла, откровенно наслаждаясь объятиями.

— Максим, — томно пробормотала. Тело хорошо помнило недавнюю ночь с колдуном, и внизу живота от прилива крови напряженно скрутило органы, чему, конечно, способствовало и полуобнаженное мужское тело, прижимающееся ко мне. Футболку он так и не надел.

— Запах кофе с утра божественен, — произнес он на выдохе, глубоко втянув перед этим воздух, наполненный ароматом только что сваренного напитка.

Повернув голову к колдуну, хотела было что-то сказать, но мысль развеялась, как утренний туман, когда наткнулась на губы Максима в сантиметре от своих. Облизнула их и, затаив дыхание, ждала, что же сделает колдун. Отстраняться я не планировала, но брать инициативу на себя не собиралась.

Мужская ладонь медленно скользнула вверх по спине. Замедлилась на оголенной коже и замерла на затылке. Мне кажется, я слышала быстрые и гулкие удары своего сердца, и как оно замерло, когда Максим украл мой тяжелый вздох. Он будто пробовал мои губы впервые, постепенно углубляя поцелуй. Обвив руками широкую шею, ближе прижалась к нему. И поцелуй перестал быть нежным. Максим целовал жадно, руки изучали мое тело, забрались под платье и остановились на ягодицах, с силой сжимая их, приподнимая меня вверх. Обхватив его ногами, позволила посадить себя на столешницу и широко раздвинуть в стороны колени. Мужское тело вжималась в мое, заставляя гореть и желать, желать колдуна.

Я недовольно застонала, когда Максим разорвал поцелуй. Но когда он коснулся губами кожи на шее, облегченно выдохнула. Наслаждаясь его губами, захватывающими мое тело сантиметр за сантиметром, я пропустила мысль о том, почему именно он заставляет мое тело гореть от чувственного первобытного наслаждения. Она казалась важной, я пыталась думать, но разум меня покидал, как только моего тела касался колдун. Будь то властные губы или умелые руки — неважно, даже само его присутствие туманило голову, а такие слова как благоразумие и контроль становились бессмысленным набором звуков.

Максим спустил лиф платья, обнажая мою грудь и втянул набухший от возбуждения сосок, заставляя меня выгнуться ему навстречу и жалобно всхлипнуть. Руки его безжалостно мяли мое тело, а я плавилась от каждого прикосновения. Проникнув под подол платья, он стянул с меня только что надетые трусики. Небрежно отбросив их в сторону, обхватил ладонями мои ягодицы, рывком дергая на себя, к самому краю столешницы. От этого резкого и неожиданного для меня движения я чуть не ударилась о подвесной шкаф и ухватилась за ручку хлипкой дверцы, когда он склонился вниз, опускаясь на колени, разводя мои ноги еще шире, целуя и покусывая внутреннюю часть бедра от колена, стремясь вверх. В легких не хватило воздуха, когда его палец проник в меня, тут же захваченный жаром моего тела. Касаясь кончиком языка налившегося кровью бугорка, он совершал незамысловатые движения. Но от этой пытки тело содрогнулось, вскрикнув, я выгнулась навстречу ему.

В этот момент я позабыла все то, за что так ненавидела колдунов, за что в последнее время презирала себя, отдаваясь во власть наслаждения.

Оторвавшись от меня, Максим подхватил мое разомлевшее тело, крепко удерживая за ягодицы, прижимая мою горячую и влажную кожу к своему голому животу.

Я позволила отнести себя на диван и не сдержала тяжелый выдох, переходящий в стон, когда он, освободив свое тело от остатков одежды, опустился на меня, и я почувствовала весь его немаленький вес тела на себе.

— Хочу тебя, — пробормотала я, целуя его губы, обводя их языком.

— Знаю.

Во мне не осталось осуждения собственного поведения, не осталось привычного понимания правильного и неправильного. Только страсть и удовольствие, которое я получаю.

Не задумываясь, я впустила его, позволила соединить наши тела так близко, насколько это возможно. Под моими пальцами перекатывались бугры мышц на его спине. Я гладила их, вливаясь в единый такт яростных движений, несущих нас к бессознательному экстазу, и губ, порывисто касающихся друг друга, забирая последние крупицы воздуха.

Максим обхватил большими ладонями мою поясницу, и тело оторвалось от смятых простыней. Он пытался перевернуть меня, но я крепко вцепилась ногтями в каменную спину.

— Нет, — нашла я силы пробормотать короткое слово. Нельзя. Нельзя, чтобы он видел мою спину.

Мы так и остались в вертикальном положении, я сильнее впилась ногтями, на случай, если он передумает. Но он крепко вжал меня в свое тело, обхватив за плечи и талию.

Наконец, ослабленные истомой тела можно было разъединить. И обессиленная, я откинулась на спину, прикрывая глаза.

— Я… Это… — начала лепетать, но он остановил меня, нежно поцеловав.

— Оставь комментарии, давай просто полежим пять минут.

Но мне было не до отдыха.