Красная жара

Поднявшись, Данко оправил пиджак и подтянул узел на галстуке, словно отличник боевой подготовки перед парадом. Быстрым шагом устремился он в кабинет Доннелли.

Ридзик проводил его взглядом:

- Знаешь, Одри, я почти завидую этому хрену.

- Отчего?

- Когда он вернется домой, то его просто кокнут. А может, пошлют на рудники. Говорят, в Сибири в это время года красиво. А я? Начнутся слушания и допросы, административные наказания, пресса, и что-бы-сказала-моя-мама - и уже потом мне наступит конец.

Он снова вернулся к машинке:

- Ты уверен, что не хочешь, чтобы я напечатала это за тебя?

- А я не прочь потянуть, Одри. Чем скорее я закончу, тем скорее меня отправят в молотилку.

- Попробуй отыскать светлые стороны, Арт. Проверь, кто тебе звонил, - она похлопала по телефону. - Может, тебя ждет выигрыш в лотерее.

Он почти допечатал очередное слово после ее ухода, но затем пустил пленку автоответчика. Обычная белиберда:

"Привет, Ридзик, это Салли из Цицеро. Мы все еще ждем твоего рапорта по поводу 560 на прошлой неделе в..."

Ридзик включил перемотку. Услышал звук очередного соединения. Это был Пэт Нунн:

"Кстати, Арт, слушай, я кое что забыл. Ты сука", затем раздался звук брошенной трубки.

Было еще сообщение из прачечной: рубашки его постираны.

После чего последовала длинная пауза и вслед за ней - задыхающийся голос. Голос из могилы: Кэт Манзетти. Ридзик почувствовал, что его словно ударило током:

- Нужно говорить быстро. Сегодня у Виктора сделка.

Комиски-Парк. Во время игры. В комнате у смотрителя стадиона. Только два человека - Виктор и еще один, - в ее голосе чувствовался страх. - Не могу говорить отсюда, тяжело". Она повесила трубку. Звоня, она покупала себе жизнь, но покупка не состоялась.

***

Доннелли был холоден и собран. Он знал - по крайней мере, ему казалось, что знал, - как вести себя с Данко. Как мужчина с мужчиной, как полисмен с полисменом. Он даже попытался представить себя русским ментом - все ради того, чтобы добраться до Данко, чтоб раскрыть дно этой свалки.

Данко стоял, как всегда. Ридзик ясно дал понять ему, что теперь Доннелли стал их врагом: во власти командира послать его домой - и без Виктора. Нужно быть настороже.

- Теперь, - спокойно произнес Доннелли, - мы вот как поступим, капитан. Сделаем так, чтобы вам было удобно. Расслабимся.

Данко надеялся, что это не означает, что ему придется кормить рыбок.

- Мы расслабимся на русский манер, - командир открыл небольшой холодильник, стоящий у него под столом, и вытащил высокую, полную бутылку холодной как лед "Столичной". Данко отметил, что это самый дешевый сорт из тех, что можно купить в Советском Союзе, но он пивал и похуже: паршивый самогон, а однажды даже - еще в армии - стеклоочиститель. И все же он подумал, много ли найдется на Западе людей с достаточно крепким желудком, чтобы пить эту штуку. Доннелли поставил бутылку и две рюмки на стол, откупорил металлическую крышку и отбросил ее в сторону: он где-то читал, что это русский жест, означающий.., что-то - Доннелли надеялся, что дружбу и доверие. Он разлил напиток и подал рюмку Данко. В дверях появился Стоббз. Но лейтенант отмахнулся от предложенной бутылки.

Доннелли поднял рюмку и повертел ее в пальцах. Он предпочел бы не пить вредно для сердца, - но готов был сделать это, если в ответ Данко раскроется. Впрочем, немного выпить не помешает - это не атомная бомба.

- Теперь представим, что мы в Москве. Я ваш начальник. И вы можете полностью на меня положиться.

Данко одним глотком опрокинул рюмку.

- Я проиграл.

Доннелли кивнул. Что ж, он хочет, как видно, исповедаться, а не отчитываться. Отлично - если только он при этом" изложит и факты. Данко снова наполнил рюмку и отпил.

- Вы проиграли. И?

Данко пожал плечами и еще отпил:

- И это все?

- Да.

Доннелли тяжело сглотнул, словно откусил чересчур большой кусок сандвича. Потом подскочил, ухватил бутылку с водкой за горло и изо всех сил швырнул ее об стенку. Бутылка разлетелась на куски, забрызгивая помещение водкой. Напиток попал в некоторые из аквариумов и их обитатели немедленно рванулись к поверхности, дабы вкусить нового угощенья. Стоббз застыл, словно вросший в пол. Он никогда не видел прежде своего шефа в таком состоянии.

Покрасневший Доннелли, пыхтя и шатаясь, словно пьяный, кинулся к двери.

- Ридзик! - заорал он.

На минуту комната, казалось, погрузилась в полную тишину.

- Да, сэр! - отозвался Ридзик, промчавшись вдоль аллеи письменных столов и врываясь в комнату, заполненную невыносимым запахом водки. Едва он появился, как Доннелли выпалил в него сразу из обоих стволов.

- А ну-ка, давайте посчитаем, сколько у нас на сегодня тут трупов, а, Ридзик?

- Очень хорошо...

Доннелли пронесся мимо него, словно скорый товарный состав. Данко потягивал напиток, жалея об уничтоженной водке.

- Вот Галлахер, - возопил Доннелли, загибая пальцы, - двое русских: один нормальный, другой - двуполой разновидности, четверо лысых черных, голый кобель...

"И куропатка на груше", - сказал бы Ридзик, если б у него хватило храбрости.