Красноармеец

Также я размышлял о партизанах. Тут тоже есть о чём подумать. Сейчас какой месяц? Правильно, апрель. А это значит, все запасы подъели, сидят на подножном корму. Какие диверсии и операции? Тут жратвы бы достать и поесть наконец досыта. Я где-то читал, что партизаны в этой войне больше были озабочены добычей припасов и их складированием для ближайшей зимы, а боевые действия против немцев – это так, от силы двадцать процентов от их действий. Получится побить немцев – хорошо, если нет – ну и чёрт с ними. Главное, налететь на какое-нибудь село, пограбить склады и свалить. Так что примерно я знал, что меня ожидает – голод.

Что ж, буду вести разведку и наводить партизан на запасы немцев, выметем всё вчистую. Да и догнать и отобрать не дам: засады устроим. Что меня радовало, так это возможность побывать во вражеском тылу. У меня полторы тонны свободны, а самолётом, напомню, я теперь управлять умею. Так что буду брать «шторьх». Поищу связной. В отличие от санитарных, у связных на задней полусфере кабины установлено защитное оружие – пулемёт МГ. Пусть будет. Также есть шанс найти «кюбельваген», ту самую плавающую модель. Что первым попадётся. Я ставлю на самолёт.

Тут самолёт пошёл на посадку: внизу треугольником горели три костра. Вскоре, подпрыгивая на кочках, мы покатились по земле и остановились. Нас – меня и лётчика – вытащили из кабины и под крики «ура» начали подкидывать в воздух. Интересно, они всех гостей так встречают?

Потом ко мне вышел командир – представительный такой, в кубанке с красной полосой, нашитой наискосок, – и обнял меня. Я передал ему приказ из штаба армии, несколько пакетов и свои документы. После разгрузки самолёта мы двинули к базе отряда, а самолёт направился обратно.

* * *

Я перекатился в промоину, и ручная граната взорвалась наверху, слегка оглушив меня. Срезав гранатомётчика короткой очередью из ППД (это последние патроны в диске), я достал из хранилища МГ, поставил его на сошки поверх склона и стал длинными очередями бить по наседавшим на меня партизанам, матерясь при этом как сапожник. Меня гоняли по этим оврагам уже девять минут. Всего два дня, как я к партизанам прилетел, и вот результат.

А стреляю я хорошо, с десяток точно завалил. Добив ленту по тем, кто пытался вытащить раненых, я убрал пулемёт следом за ППД и по берегу реки рванул дальше. Успел забежать в развалины мельницы. Каменное строение, стены сложены из дикого камня на высоту метров восемь, выше они обвалились. Отсюда меня долго будут выковыривать.

Перезарядив пулемёт, я поставил рядом готовый к бою ДТ и стал бить по противнику. Понеся потери, партизаны откатились. Пока они перегруппировывали силы и окружали мельницу, я перебегал от одного окна к другому и прицельно стрелял.

Воспользовавшись минутой затишья, по трухлявой лестнице поднялся наверх и достал рацию – тот «телефункен», что мне подарили, когда направили за Клюге. Настроив его на волну штаба шестой, стал вызывать наших. Ответили быстро, причем радист (дежурный, видать) был мне знаком, я узнал его работу. Это точно наши.

Я стал передавать открытым текстом:

– Это Тунгус. Берёза, подтверди приём. Приём.

«Тунгус» – мой позывной уже шесть дней, в штабе армии об этом знают.

– Это Берёза. Тунгус, слышим тебя. Приём.

– Берёза, сообщаю: партизанский отряд «За Родину» – это немцы. Повторяю: партизанский отряд «За Родину» – это немцы. Все, кого вы к ним отправили, были завербованы и передавали дезинформацию. Меня окружили в развалинах мельницы, веду бой, треть отряда уже положил. Постараюсь вырваться, так что, надеюсь, это не последний радиосеанс. Отбой, а то на меня снова в атаку пошли.

– Вас понял, Тунгус, – подтвердил радист. – Удачи. Отбой.

Уф, своим передал, а теперь можно сваливать. Главное, колечко сломать.

Достав СВТ с оптикой, ту, что без глушителя, я стал из глубины здания выискивать цели и быстро отстреливать их. Оказалось, бой в здании с каменными стенами – это не есть хорошо. Пули, залетая, долго с дикими визгом рикошетили по каменным стенам и чудом меня не задели. Так или иначе, то винтовкой, то пулемётом, я с высоты изрядно проредил немцев. Поднять бы дрон в небо, но там зарядки ноль, да и опасался повреждений, так что погодим пока. До темноты часа два, мне бы продержаться.

Подобраться к стенам я не давал. Одна группа пыталась, так я её гранатами закидал. Немцы уже не стеснялись, пришло усиление – рота полицаев и отряд егерей СС с бронетехникой. Все вместе они и блокировали мельницу. В атаки уже не шли: видели, что стрелять я умею. У них потери были уже близки к сотне.

Ведя бой, я размышлял. А неплохо немцы придумали. Поддельный партизанский отряд. Правда, всего месяц как действуют, но уже успели натворить дел: два настоящих партизанских отряда уничтожили. Хотя всё, лавочка закрыта, мне бы теперь самому отбиться. Вон, под прикрытием бронетехники идут. Хорошо, что пушечного ничего нет, только пулемётное.