Красноармеец

Очнулся я в кузове грузовой трофейной машины, движущейся по разбитой дороге: слишком сильно мотало, точно разбитая. Что случилось, понять было несложно. Поэтому сработал быстро. Ну, вы сами представьте себя на моём месте. Вас похитили. Мешок на голове, руки связаны спереди – о чём ещё можно подумать? Первая версия – немцы. Что бы вы сделали? Ну вот и я тоже сначала стреляю, а потом спрашиваю.

Верёвки, перетягивающие руки, и мешок я убрал в хранилище, и в руках у меня забился ППД. Двумя длинными очередями я перечеркнул пятерых бойцов, сидевших на боковых лавках грузовика. Причём меня не смутили наш двухцветный камуфляж, пилотки, наше оружие: я решил, что немцы под наших маскировались. Это были натуральные волкодавы, четырёх я завалил, испятнав пулями, а пятый прыжком ушёл за борт, только тент хлестнул.

Резко развернувшись на спине, я стал бить по кабине – по водиле и пассажиру. В досках появились пулевые отверстия, летела щепа. Машина уже экстренно тормозила, но, думаю, достал обоих. Несколько раз дёрнувшись, грузовик заглох. Я тут же вскочил и выкатился наружу. Обнаружил, что нахожусь на лесной дороге, а вокруг – высокие сосны. Это где у нас такие лесные массивы? Не припомню.

Быстро сменив расстрелянный диск на запасной и держа на прицеле кабину «опеля», я стал аккуратно подходить к машине со стороны пассажира. Машина, похоже, трофейная, ещё не покрашена, но на дверцах – большие красные звёзды. Одной рукой распахнув дверь, я отпрыгнул назад. Наружу вывалился командир, по погонам – капитан. Я его сразу узнал – представитель разведки штаба тридцать седьмой общевойсковой советской армии, из первого отделения. Не раз крутился неподалёку от меня, я и запомнил.

Тут я метнулся кувырком за передок машины, и по двигателю хлестнула короткая очередь в три-четыре патрона – это тот пятый, что из кузова выпрыгнул. Я его ждал, видел, что дорога пуста была, явно тот укрылся в лесу. Ну, и как только движение засёк, дёрнулся, отчего пули ушли в сторону. А бил он на поражение, стоит отметить.

Дав из-под машины длинную очередь с сильным рассеиванием в сторону стрелка (глядишь, какая зацепит), я рванул вглубь леса, зигзагами, сбивая прицел: тут сосны, ветви наверху, стволы голые, метров на сто всё хорошо видно.

Дорога вскоре перестала быть пустой, появилась автоколонна, причём не пустая: кузова покидали бойцы, раздавались команды. Пристрелят ещё, и поди докажи, что не верблюд. Документов-то у меня при себе не было: ни удостоверения, ни предписания штаба моей армии о ведении разведки на передовой. Я был в лётном костюме (а в чём ещё мне летать?), под ним – моя офицерская форма. Пилотка пропала. Ремень на месте, но кобура пустая.

Если поначалу я считал, что меня похитили немцы, то сейчас засомневался. Это явно были наши, да и колонна на дороге тоже с нашими бойцами. Хм, и похитили меня на стыке флангов обеих армий – моей шестой и соседней тридцать седьмой. Неужели командарм тридцать седьмой пошёл на подобное, чтобы меня похитить? Он, конечно, мудак и резкий на слово, но у него что, совсем ку-ку? Всегда получает то, что хочет? Последствия же будут.

А ведь меня точно виноватым сделают. И документов-то нет. Надо было пошарить в планшетке того капитана из кабины «опеля», но пятый диверсант не дал бы, я и так чудом от него ушёл. А теперь и не вернёшься. В общем, серьёзное дело будет. Опять на меня всех собак повесят. И ещё неизвестно, что с лётчиком, с которым я был перед захватом, да и с охраной взлётной полосы. Сейчас мне нужно как можно быстрее вернуться в штаб своей армии, чтобы описать свою версию этих событий. Может, Михайлов и прикроет. Там уже видно будет.

Бежалось легко, чуть отдавало в голову при беге, но это понятно почему. Судя по положению солнца, я направлялся куда-то в сторону передовой. Километров шесть отмахал. Похоже, меня нагоняли: фигуры среди деревьев мелькали. Шустрые у них бегуны.

Тут я скатился в овраг, полный людей – и в нашей, ещё старой, с петлицами форме, которая до сих пор в ходу, и в немецкой. Похоже, немцы. Но выбора у меня не было. С ходу пробежавшись по оказавшимся на моём пути телам, отчего немцы начали просыпаться, я взлетел на противоположный склон и рванул дальше. Сзади послышалась стрельба, и чем дальше, тем сильнее. Интересно, как часовые немцев пропустили меня? Да ну на фиг, валить нужно, валить.

Ещё километра три, и я заметил сбоку палатки, почувствовал дымок, запах готовки. Автомат я уже убрал, без него бегать легче, и дальше ступал осторожно, скрываясь за стволами деревьев. Заметив в бинокль пулемётное гнездо, ствол которого был направлен как раз в мою сторону, я понял, что это охрана тыла. Это наши, советская часть.

Мои преследователи, похоже, были заняты немцами, поэтому, подняв дрон, я за десять минут разобрался в обстановке. В трёх километрах от меня блестели воды Днепра, а здесь располагались тылы какой-то части, занимавшей позиции на берегу.