Красное бедствие

На самом деле раны пульсировали и ныли, ей казалось, что они горят. Ее то бросало в жар, то колотило от холода, но признаться в этом она не решилась, чтобы не показаться слабой.

– То, что ты сделал… – Она поежилась, вспоминая все, что произошло на пляже несколько дней назад.

– Тебе было неприятно?

Ромэйн сжала кулаки и стиснула зубы.

Неприятно? Это было похоже на вознесение к небесам, ей казалось, что она слышала пение Матери и тяжелые удары молота Мастера. Перед ней будто открылись врата, ведущие в лучший из миров, она проваливалась в теплое марево глубже и глубже, а потом…

– Ты трогал меня, хотя я велела тебе не прикасаться ко мне без разрешения, – сказала Ромэйн, старательно избегая внимательного взгляда Хэля.

– Мне нужно было добраться до твоей сущности, заставить ее тянуться ко мне и, как мне кажется, успеха в этом деле я достиг, – без тени смущения сообщил Хэль.

– Все демоны делают это?

– Нет. Некоторые не позволяют другим вытягивать их сущность.

– Почему?

– Потому что это интимный процесс. Мы делаем это только с теми, с кем нас связывают узы крови или клятвы.

– Ты знал, что делать. – Ромэйн прищурилась. – Значит…

– Я делал это впервые, – перебил Хэль. – Прежде мне не позволяли. Кормушкой всегда был я.

– Кормушкой?

– Демон, с которым я был связан, только брал, а взамен давал лишь кровь. Ее сущность я прежде не пробовал.

Ромэйн поежилась. Ей все еще было неприятно находиться рядом с Халахэлем, но только он мог объяснить ей, что делать с силой, которую она обрела.

– Больше не делай этого без необходимости, – строго сказала она.

– Так тебе не понравилось?

Ромэйн скривилась.

– Сила. Найди ее. – Хэль снова лег на песок. – Чем быстрее ты научишься ее использовать, тем лучше. Когда до нас доберутся генералы, лучше бы тебе суметь постоять за себя.

– Они опасны?

– Очень.

– Но ты сумеешь справиться с ними?

– Ты за меня переживаешь?

– Я переживаю за всех нас.

Хэль вздохнул и уставился в ночное небо. Ромэйн воспользовалась передышкой и принялась разглядывать его.

Черные волосы разметались по песку, в темных глазах отражались звезды. Он определенно красив по человеческим меркам, но какова его истинная сущность? Насколько ужасным он может стать?

– О чем ты думаешь? – спросила Ромэйн после нескольких тщетных попыток воззвать к поглощенной сущности.

– О тех, кого называл братьями, – ответил Халахэль. – Их осталось десять. И каждому я воздам по заслугам.

– Так тобой тоже движет месть?

Он повернулся голову и посмотрел на нее.

– Да, определенно. В чем-то мы похожи, верно, моя леди?

– В чем-то. Не во всем.

До того разговора с Хэлем она и не подозревала о глубине ненависти, поселившейся в ее душе.

Всю дорогу до Воющего Дома она мечтала найти братьев и переложить ответственность на их плечи, но вышло так, что эту ношу нести придется ей. Это она должна найти слова, чтобы убедить лордов Больших и Малых Домов выступить против Лаверна, она должна решить, что делать с предателем после победы. Конечно, если они победят.

Сперва Ромэйн хотела предать Лаверна суду, но потом поняла, что хочет увидеть его мертвым, хочет, чтобы на его глазах погибли все, кто ему дорог. Она понимала, что не должна думать о таком варварском методе решения проблем, но иначе не получалось. И Хэль помог ей если не смириться с темной стороной своей души, то хотя бы признаться себе в том, что она действительно жаждет мести.

– Если с головы Монти упал хоть волосок, – она сжала кулаки, – я не оставлю камня на камне от Дома-Над-Водой.

– Мне нравится твоя уверенность в том, что тебе это по силам, – похвалил Халахэль.

– Ты сказал, что я смогу стать равной тебе. – Ромэйн подползла ближе, чтобы их разговор точно никто не подслушал. – Это правда?

– Зачем мне врать? Демон, чья сущность была заточена в камне, намного древнее меня, намного… Опытнее. Она была способна уничтожать города, превращать их в развалины одним своим желанием.

– Вы используете магию?

– Демоническую силу, подпитываемую кровью.

Ромэйн задумалась.

– Значит ли это, что мне нужна кровь, чтобы снова обратиться?

Хэль резко сел и они чуть не столкнулись лбами.

– А это идея! – оживленно воскликнул он. – Попробуй.

Он закатал рукав рубашки и нетерпеливо поманил Ромэйн к себе.

– Может, ты забыл, но у меня нет клыков, – напомнила она.

– Грешная Матерь, я действительно забыл об этом, – спохватился он и достал нож.

Без лишних церемоний он провел лезвием по коже и позволил нескольким каплям крови упасть на песок. Ромэйн медленно наклонилась думая, что ее просто вырвет от отвращения, но внезапно ее накрыло странное чувство. Она нахмурилась и вдруг поняла – это голод.

– Что мне делать? – тихо спросила она, разглядывая темную струйку, стекающую по светлой коже Хэля.

– Пей, – велел он и надавил рукой на ее затылок. – Давай же, леди, ничего страшнее неконтролируемого обращения с тобой не случится.

Ромэйн провела языком по порезу и содрогнулась от отвращения. Но голод пересилил – спустя мгновение она впилась губами в теплую кожу и принялась высасывать из раны горячую кровь.