Красное и белое, или Люсьен Левен

Госпожа де Константен вначале рассчитывала, что узнает о небольшом, вполне приличном любовном увлечении, которое, при наличии всех необходимых условий, может завершиться выгодным браком; в противном случае путешествие в Италию или зимние развлечения в Париже могли бы, по ее мнению, уничтожить пагубное действие, которое оказали ежедневные встречи в течение трех месяцев. Вместо этого она нашла, что ее подруга, кроткая, робкая, беспечная, ленивая женщина, которую ничто не могло взволновать по-настоящему, потеряла голову и готова принять любое самое рискованное решение.

– Сердце подсказывает мне, – время от времени твердила госпожа де Шастеле, – что он малодушно покинул меня. Как! Даже не написать письма!

– Но из всех писем, которые я тебе писала, ни одно не дошло до тебя, – с жаром возражала госпожа де Константен; она обладала редким в наше время качеством: никогда не допускала ни малейшей недобросовестности в отношениях с подругой, даже в интересах этой последней. Она считала, что ложь убивает дружбу.

– Как мог он не сказать почтальону, – с необычной пылкостью продолжала госпожа де Шастеле, – в десяти лье отсюда: «Друг мой, вот вам сто франков, ступайте в Нанси на улицу Помп и сами вручите это письмо госпоже де Шастеле. Передайте его лично ей, и никому другому»?

– Он, должно быть, написал перед отъездом и снова написал по прибытии в Париж.

– Вот уже девять дней, как он уехал. Никогда я до конца не признавалась ему в своих подозрениях насчет судьбы моих писем. Но ему известно все, что я думаю. Он знает, – сердце подсказывает мне, – что мои письма перехватывают.

Глава сороковая

Подозрения госпожи де Шастеле послужили для нее основанием решительно отказаться от предложения госпожи де Константен поехать с нею в Париж, если муж ее будет избран депутатом.

– Разве это не будет похоже на то, что я гоняюсь за господином Левеном? – сказала госпожа де Шастеле.

В течение двух следующих недель это был единственный вопрос, обсуждавшийся обеими подругами в минуту наибольшей откровенности.

Через три дня после приезда госпожи де Константен мадемуазель Берар, щедро вознаградив ее, отказали от места. Со свойственной ей живостью госпожа де Константен расспросила обо всем славную мадемуазель Болье и уволила Анну-Мари.

Маркиз де Понлеве, с пристальным вниманием следивший за этими мелкими домашними событиями, понял, что в лице подруги своей дочери он имеет непобедимую соперницу. На это немного рассчитывала и госпожа де Константен; ее беспрерывные заботы вернули здоровье госпоже де Шастеле. Ей захотелось показаться в обществе, и под этим предлогом она заставила свою подругу почти каждый вечер бывать у госпож де Пюи-Лоранс, д’Окенкур, де Марсильи, де Серпьер, де Коммерси и т. д.

Госпожа де Константен всячески стремилась убедить окружающих, что отъезд господина Левена отнюдь не поверг госпожу де Шастеле в отчаяние. «Сама того не подозревая, – думала она, – бедняжка Батильда, вероятно, допустила какую-нибудь неосторожность. Если же мы не уничтожим дурных слухов здесь, они могут преследовать нас и в Париже. Ее глаза так хороши, что против ее воли говорят слишком много; и

Sotto l’usbergo del sentirsi pura[72]

она, должно быть, посмотрела на этого молодого офицера таким взглядом, которого не оправдаешь никакими объяснениями».

Вечером в карете, увозившей подруг к госпоже де Пюи-Лоранс, госпожа де Константен спросила:

– Кто у вас здесь самый деятельный, самый дерзкий, самый влиятельный человек среди местной молодежи?

– Несомненно, господин де Санреаль, – с улыбкой ответила госпожа де Шастеле.

– В таком случае я намерена атаковать это мужественное сердце в твоих интересах. В моих же интересах скажи мне, располагает ли он кое-какими голосами?

– У него есть нотариусы, агент, фермеры. Это человек, приятный многим, потому что у него по меньшей мере сорок тысяч ливров годового дохода.

– А что он делает с этими деньгами?

– Пьянствует с утра до вечера и держит конюшню.

– Иными словами, скучает? Я обольщу его. Соблазняла ли его когда-нибудь мало-мальски порядочная женщина?

– Сомневаюсь, надо было бы сперва найти секрет не умереть со скуки, слушая его.

В дни глубокой меланхолии, когда госпожа де Шастеле испытывала неодолимое отвращение ко всяким визитам, госпожа де Константен восклицала:

– Я должна отправиться на охоту за голосами для мужа! В обширном поле интриг нельзя пренебрегать ничем. Три-четыре голоса, полученные в N-ском округе, могут решить дело в нашу пользу. Подумай, я ведь умираю от желания послушать Рубини[73], а пока жив мой скряга-свекор, у меня есть лишь одно средство снова попасть в Париж – это если муж будет депутатом.

В несколько дней госпожа де Константен разгадала под грубой, способной вывести собеседника из себя, но отнюдь не скучной оболочкой незаурядный ум доктора Дю Пуарье и заключила с ним настоящий союз. Этот медведь еще никогда не видел, чтобы красивая женщина, не будучи больной, обращалась к нему два раза кряду. В провинции врачи еще не заняли места исповедников.