Красное и чёрное

Северус сделал небольшую паузу. Я была счастлива, что он её сделал. Потому что в один миг мои мысли смешались. Я словно увидела перед глазами то, что произошло тогда. Я увидела перекошенное гневом лицо мужчины, который приказывал мне пропустить его к сыну. Я вспомнила страх, который я чувствовала за моего малыша. Я знала, что никогда не прощу себя, если останусь жива. Пусть лучше я погибну, но мой мальчик, моя плоть и кровь останется жить! Когда зелёная волна света ударила в меня, я почувствовала сильнейшую боль. Даже Круцио не вызывает таких страданий. Я упала на пол посреди светлой детской комнаты. Я умерла.

Я смотрела со стороны, как убивший меня человек перешагнул через моё бездыханное тело и направил палочку на Гарри. Инстинктивно я подбежала и закрыла мальчика собой, вернее тем, что от меня осталось. Своей бестелесной душой. Нет! — закричала я. Я была удивлена, что этого оказалось достаточно, чтобы отразить заклятье, и оно ударило в пославшего его. Волдеморт в тот же миг словно растворился в воздухе. Какой — то маленький дух вылетел из его одежды и стал метаться по комнате. И тут я услышала громкий плач моего мальчика. Гарри плакал и держался ручками за голову. На лбу у него появилась странная царапина, которая несколько мгновений светилась и вскоре погасла. Я попыталась взять его на руки, но мой бесплотный облик не позволил мне этого сделать. Мои руки просто проходили сквозь него. Тогда я обернулась и увидела бесформенную кучу одежды своего врага. Над ней, недоумевая, стоял маленький темноволосый мальчик лет пяти. Он удивлённо смотрел на свои полупрозрачные руки, потом он перевёл поражённый взгляд на меня. В его глазах полыхнуло красное пламя. «Что ты сделала со мной, грязнокровка?» — я скорее прочитала по губам, чем услышала. Он хотел подойти ко мне, но словно прозрачная стена была между нами. Тогда он закрыл глаза и превратился в облако, бестелесный дух, который вылетел в открытое окно.

Что оставалось мне? Бродить в поисках подходящего тела, которое бы приняло мою бессмертную душу? Я что — то читала о переселении душ, но никогда не понимала, как это происходит на самом деле. Сначала я хотела найти Джеймса. Но рядом с его телом не оказалось призрачной души. Должно быть, его забрали. А меня забыли здесь? Три дня я скиталась по земле. Я видела убивающегося горем Северуса. Я слышала его разговор с Дамблдором на следующий вечер после моей смерти. Пытаясь его утешить, я тщетно порывалась его обнять, от чего он только начинал сильнее дрожать. Я видела скандал, произошедший в доме моей старшей сестры, когда к ним привезли Гарри. Я видела обезумевшего Сириуса и уловки Питера. Зря Джеймс так доверял ему. Моя душа скорбела от горя, что я не могу утешить их. Но эти три дня прошли, и для меня наступила тьма, в которой меня преследовал неизвестный голос.

— Ты пожертвовала своей жизнью ради другого человека. Такие дела вознаграждаются. Тебе будет дан шанс прожить новую жизнь.

Я помню, что через какое — то время я оказалась в какой — то больнице, где все говорили на незнакомом мне языке. Голос показывал мне тринадцатилетнюю девочку. Бедняжка была в коме после перенесённой аварии.

— Её душа уже далеко, — говорил голос, — но родители так любят её, что не хотят расставаться с ней. Ты можешь стать ею и прожить ещё одну жизнь.

У меня был выбор. Прожить новую жизнь или попасть в Рай. И я выбрала жизнь. Я не искала лёгких путей.

Вскоре я стала Любовью Одинцовой. Тринадцатилетней девочкой, которая ничего не помнила о своей прошлой жизни. Моё детство было обычным. Не совсем беззаботным, но счастливым. И только сегодня я обрела себя. Кто — то наверху позволил мне вспомнить, кто я на самом деле. Но поймёт ли меня Северус?

Я очнулась, будто не прошло и секунды. Северус так и продолжал свой рассказ. Я закрыла глаза и постаралась успокоиться и сосредоточиться. Для меня было не просто осознать, что я уже прожила одну жизнь.

* * *

— Седьмого мая утром в моё окно влетела сова и принесла письмо с поручением от директора Дамблдора проведать Гарри. В письме было сказано, что сработали чары, которые оповестили о том, что мальчика незаслуженно и жестоко наказали. Тогда я собрался и отправился на Тисовую улицу.

— У Вас сохранилось это письмо?

— К сожалению, нет.

— Хорошо, продолжайте.