КРАСНОЕ И КОРИЧНЕВОЕ. Книга о советском нацизме

Но печать — это лишь вершина айсберга. Кто подсчитает, какое количество антисемитских лекций было прочитано в закрытых, полузакрытых и открытых аудиториях, и сколько людей было ими охвачено? А индивидуальные беседы в различных парткомах, отделениях милиции и иных инстанциях, где направляли на путь истинный заблудших!

За "четыре пятилетки застоя" раковая опухоль национальной нетерпимости проникла во все органы общественного организма и дала обширные метастазы. С таким багажом больное общество вступило в эпоху гласности. Кровавые межнациональные столкновения, вспыхивающие в разных частях империи, — таково лишь наиболее зримое проявление этой (излечимой ли?) болезни.

По мере ослабления контроля над печатью интенсивность антисемитских публикаций стала расти. Страна наводнена антисемитскими листовками, магнитозаписями и видеозаписями митингов общества "Память" и другими неофициальными материалами, общее число которых не поддается никакому учету. Такова духовная пища, которой питаются не только массы, но и лидеры русского "духовного возрождения" вроде Виктора Астафьева. В 1988 году "Известия" сообщили о листовках, в которых говорится:

"Просионизированный аппарат государственный не в состоянии (или не желает) прекратить еврейские бесчинства на нашей Земле. Нужно вспомнить опыт партизанской войны".16

В тот момент такие призывы многим казались бредом сумасшедшего, но уже через год они стали нормой общественного бытия.

"Черная сотня — это для России не новость. Но как же она дожила до наших дней?" — спрашивает один из авторов "Московских новостей".17

Ответ на этот вопрос прост: очень многие старались помочь ей дожить.

146

"На следствии в КГБ мне все уши проели антисемитскими бреднями. Выходило, что не родное грузинское КГБ, управляемое Москвой, а евреи меня посадили за решетку. Диссидентское движение в глазах коммунистов — отрасль сионизма", свидетельствовал грузинский диссидент Тенгиз Г удава.18

Это уже в эпоху гласности, при Горбачеве.

Нина Андреева

Программная статья преподавательницы Ленинградского химико-технологического институ-та Нины Андреевой "Не могу поступиться принципами",19 по всеобщему убеждению, была инспи-рирована Егором Лигачевым. Статья не только защищала культ Сталина и других вождей — она прошита коричневым узором устоявшихся шовинистических штампов.

Водораздел в этой статье проведен очень четко. По одну сторону — сталинизм, "националь-ная гордость великороссов", русский пролетариат, совершивший три революции, славянские народы, которые шли в "авангарде битвы человечества с фашизмом". А по другую сторону — леволибералы, "безнациональный интернационализм Троцкого", "реакционные нации" (какие именно — достаточно ясно).

Статья вызвала знаменитые "три недели застоя". В ней, в сущности, изложена программа уничтожения нарождающейся демократии. По указанию Лигачева, ее перепечатали десятки газет, на местах в ней увидели директивную установку. Вызванный ею шум был столь велик, а автор столь неизвестен, что высказывалось предположение, будто никакой Нины Андреевой не сущест-вует: это первое попавшееся имя, взятое с потолка аппаратом.

Однако вскоре выяснилось, что Нина Андреева — это не миф. После долгого молчания она стала снова выступать в печати, направо и налево раздавать интервью. Постепенно стал прорисо-вываться ее человеческий облик.

Откровенничая с корреспондентом "Вашингтон Пост" Дэйвидом Ремником, она жаловалась:

147

"Включите ленинградское телевидение. Если посмотрите, то увидите, что оно в основном восхваляет евреев. Их могут называть русскими, но это только для наивных людей. Если они показывают русского, то выставляют его глупцом с безумными глазами и торчащими зубами. Каррикатура. А затем они покажут художника, живописца, который якобы представляет русское искусство. Но извините, он не русский! Он еврей. Это подлог. Почему не назвать его советским? Он ничего не потерял бы от этого.

В нашем обществе меньше одного процента евреев. Совсем немного, но почему они в Академии наук, во всех областях, почему почти все престижные профессии и посты в культуре, музыке, праве заняты евреями? Посмотрите на публицистов и журналистов — в основном это евреи.

В нашем институте защищают диссертации люди многих национальностей. Но евреи делают это незаконно. Мы видим, что представленная диссертация элементарна, но они настаивают, что это открытие мирового класса. А в ней ничего нет. И так формируются кафедры.

Тут работают определенные сионистские организации. Это надо иметь ввиду. Они умелые конспира-торы. Я знаю, что наши ленинградские профессора раз в месяц ходят в синагогу и получают в определенный день зарплату. Так это делается. Такая у них постоянная взаимопомощь. Так евреи продолжают проникать в институт".20

Не менее откровенно Нина Андреева высказывалась и в будапештской газете "Мадьяр Хир-лак". Давая интервью радиостанции Би-Би-Си, венгерская журналистка и литературовед Агнеш Геребен следующим образом изложила ее взгляды: