КРАСНОЕ И КОРИЧНЕВОЕ. Книга о советском нацизме

— Я не был никогда членом объединения, и то, что Васильев под свою власть берет якобы тысячи людей, это просто блеф. За ним идут единицы. Но средства массовой информации поставили его во главу угла

— О каких средствах информации вы говорите?

— Средства массовой информации и у нас в стране, и за рубежом. Они стали говорить так: "лидер "Памяти" Дмитрий Васильев". Но какой "Памяти"? Нужно четко разграничивать. Он лидер объединения "Память".

— Но он так и говорит историко-патриотическое объединение.

— Он-то говорит; но средства массовой информации разграничения не делают. А это создает предпосылки для того, чтобы в определенной ситуации использовать демагогические провокационные заявления Васильева и жесткими методами подавить все движение. Объединение Васильева в провокационных, на наш взгляд, целях поставили во главу угла.

— В провокационных целях? Кто же в этом заинтересован?

Так как масонов и сионистов Сычев сам вывел из игры, то вопрос оказался для него нелегким.

— Ну, кто же? — ответил он неуверенно. — Возможно, есть такое желание — обвинить "Память", всю "Память", в таких смертных грехах, как национализм. Если обвинить во всех таких вещах движение, то в определенных условиях одним росчерком пера государственная машина может его ликвидировать. А это по сути дела ликвидировать патриотов, без которых невозможно бытие ни одного настоящего полноценного сильного государства.

— В чьих целях действует Васильев? — продолжал Игорь

176

Сергеевич. — Дел-то мы не видим от объединения "Память". Видим только демагогию и желание покрасоваться.

— Но они проводят многолюдные митинги, — попытался я заступиться за Васильева.

— Многолюдные митинги? Они не проводят! — почти рассердился Сычев. — Здесь-то и нужно четко понять, кто и что проводит. Если подробней, то я просто скажу: после того вечера, когда Васильев заявил о существовании каких-то темных сил, произошло нечто вроде раскола.

— Это когда? — поинтересовался я

— Это где-то... наверное в... 85-86 году, — неуверенно ответил Сычев. Разговор перешел на другую тему, а когда он опять заговорил о разрыве с Васильевым, я напомнил:

— Вы говорили, что еще в 85-м году с ним разошлись.

— Нет! Разрыв произошел именно в 87-м, основной и окончательный, когда он начал приклеивать нам ярлыки чуть ли не врагов народа за нашу активную деятельность.

Память Сычева обладает странным свойством. Когда речь идет о ратных подвигах, совер-шенных сто, двести и даже шестьсот лет назад, он свободно сыпит датами, словно держит в голове хронологический справочник. Но когда мы касаемся событий недавних, в глазах появляется неуверенность, а в словах — путаница.

Собрания в Доме культуры имени Горбунова, по словам Сычева, начались в 1983 году, и после выступления Васильева, провозгласившего о наличии сионистско-масонского заговора, произошел раскол. Однако этот раскол Сычев приурочил сперва к 1985 или 86 году, а потом даже к 87-му. То есть Васильев либо вообще не выступал в Клубе Горбунова, либо цитирование с трибуны "Протоколов" не вызывало никаких возражений.

Когда мы затронули ту же тему в третий раз, выплыло совсем иное:

— Было проведено несколько патриотических вечеров, на которых Васильев зарекомендовал себя хорошим оратором, активным человеком. Эти вечера собирали очень большое количество людей. Кстати говоря, вечера эти организовывали чаще всего мы, художники.

177

— А основным оратором был Васильев? — уточнил я.

— Он часто был ведущим, — последовал ответ.

О том, какая атмосфера царила на вечерах во Дворце культуры имени Горбунова, можно судить по факту, получившему огласку в советской печати. Ревнители "святого для отечества" разоблачали декабристов, устроивших международный масонский заговор против русской династии. Случившийся на вечере литератор Андрей Чернов, профессионально изучающий декабристское движение, попытался объяснить собравшимся, что в числе декабристов было немало представителей древнейших родов российского дворянства, тогда как династия Романовых из-за бесчисленных династических браков была в большей мере немецкой, чем русской; так что, если смотреть на события с предлагаемой точки зрения, то выступление декабристов следовало бы считать восстанием русского дворянства против немецкого владычества. За такое "покушение на святое для отечества" Чернов был избит. Ведущим на вечере, по-видимому, тоже был Дмитрий Васильев, а организовали его художники, приятели Игоря Сычева.

Как ни крути, а получалось, что несколько лет Сычев и Васильев дружно шли в одной упряжке. Васильевские разоблачения сионистско-масонского заговора Сычева ничуть не шокиро-вали. Об этом он предпочитает не вспоминать и потому так часто попадает в затруднительное положение. Правда же в том, что разногласия между движением и объединением "Память" возникли только после "стояния" на Манежной площади и встречи с Ельциным, когда Васильев решил временно лечь на дно, а Сычев, напротив, посчитал нужным развить успех и вывел своих сторонников на площадь Победы.