КРАСНОЕ И КОРИЧНЕВОЕ. Книга о советском нацизме

Услышав эту потрясающую новость, Бразуль вспомнил о том, что говорил ему Барщевский: о странном поведении Александры Приходько ещё при первом её обращении в газету. Да и вся история в изложении Веры выглядела очень правдоподобно. Мальчик, по её словам, был нелюбим в семье. Отчим и мать часто его избивали, кроме того Лука Приходько попрекал жену внебрачным сыном. К тому же отец мальчика, уехавший на Дальний Восток во время русско-японской войны и пропавший без вести, оставил сыну небольшое наследство, завладеть которым очень хотели Приходько. Всё это Вера, по её словам, знала давно, но скрывала потому, что в деле замешан её любовник. Теперь же, окончательно поссорившись с Полем, она больше не желает молчать.

Полагая, что язык у Веры развязялся под настроением минуты и завтра она может от всего отказаться, Бразуль потребовал, чтобы она тут же пошла с ним к судебному следователю и официально повторила все то, что рассказала ему. От этого, однако, она уклонилась — под тем предлогом, что ей надо предварительно посоветоваться с одним человеком, который сидит в тюрьме, да не в Киеве, а в Харькове.

Не зная, что обо всём этом думать, Бразуль обратился к адвокату А. Д. Марголину, своему другу, уже зарегистрированному официальному защитнику Бейлиса. Изложив ему всё, что услушал от Веры Чеберяк, Бразиль просил его встретиться с нею, выслушать её показания и высказать своё мнение: можно ли ей верить, или нет?

Марголин отказался. Он был хорошо известен в Киеве как видный адвокат и общественный деятель, и опасался, что, познакомившись с ним, Вера Чеберяк потом будет досаждать ему различными просьбами, а то и шантажировать. Однако Бразуль настаивал, да и сам Марголин понимал, сколь существенны для

25

его подзащитного показания Веры Чеберяк и как важно их зафиксировать, чтобы она не могла от них отречься. В результате был выработан такой план.

Марголин по своим делам собирался в Харьков, а Вера Чеберяк уверяла, что ей надо посоветоваться с кем-то из друзей, сидевших в харьковской тюрьме. Было решено, что Бразуль привезёт Веру Чеберяк в Харьков, приведёт её в гостиницу к Марголину, и она повторит при нём свой рассказ; причём Марголин не назовёт ей своего имени.

Эта поездка имела целый ряд важных последствий. Одно из них состояло в том, что на суде Марголин выступал не в качестве защитника, а как свидетель.

Выслушав Чеберяк, Марголин сказал Бразулю, что ни одному слову этой женщины верить нельзя. Тем не менее, совет его был парадоксален: Бразуль должен изложить на бумаге всё, что говорит Вера, и направить официальное заявление в прокуратуру; а чтобы власти не могли замолчать это заявление, его следует опубликовать в газете. Необходимость этих действий Марголин объяснял тем, что официальное следствие по делу Бейлиса заканчивается, вот-вот будет составлено обвинительное заключение, и дело о ритуальном убийстве перейдёт в суд. Даже если показания Веры Чеберяк позднее не подтвердятся, они могут заставить власти продолжить расследование и тем самым позволят выиграть время.17

Публикации Бразуль-Брушковского оказались сенсационными. Его заявление перепечатали почти все газеты России. Возмущённый предательством своей подруги, Поль Мифле пошёл в полицию и донёс, что она занимается перепродажей краденого. Веру арестовали, и, хотя продер-жали в тюрьме недолго, на суде над Бейлисом она фигурировали уже не как добропорядочная мать семейства, а как содержательница воровского притона; и это сыграло свою роль в приговоре присяжных.

Однако, в главном, на что рассчитывали Бразуль и Марголин, они просчитались. На следственные власти разоблачения Бразуля не произвели ни малейшего впечатления. Если сам Бразуль и Марголин были полны сомнений относительно показаний Чеберяк, то власти уже знали правду. Они пони-

26

мали, что опытная преступница направила журналиста по ложному следу. И потому Бразуль им был неопасен.

Обвинительное заключение против Бейлиса было составлено, и все материалы переданы в суд.

Пристав Красовский

Пристав Николай Красовский слыл мастером сыска, он умел раскрывать самые сложные преступления. После убийства Ющинского его вызвали в Киев и поручили — параллельно с официальным расследованием — вести секретные розыски. Цепочка фактов быстро привела Красовского к тому же самому дому — дому Веры Чеберяк. Однако, когда вместо раскрытия истины власти решили фабриковать "ритуальное" дело против евреев, честный Шерлок Холмс оказался ненужен. Его уволили в отставку, как не справившегося с заданием. Оскорбленный Красовский решил во что бы то ни стало раскрыть преступление и реабилитировать себя.

Наняв на собственные деньги двух опытных сыщиков, Красовский стал собирать инфор-мацию об Андрюше Ющинском от его друзей и о Вере Чеберяк — от её соседей.