Красное на голубом

– Назначал свидание, говорил, что у меня есть записка от вас, каждой – от своего любовника. Они садились в мою машину, а дальше – дело техники. Оказывается, задушить человека, особенно девушку – это очень просто и быстро. И чисто.

Беленкову показалось, что зрачки Кости растворились в белках – и глаза его стали белыми, страшными.

– А зачем все эти… посылки?

– Чтобы вы поняли, что все это – для вас! Весь этот страшный спектакль со смертью – для вас, сильных мужчин. И что новогодний бал, где вы тешили свое мужское самолюбие, тщеславие и демонстрировали свою безнаказанность и жестокость по отношению к своим женам – ничто по сравнению с тем действом, которое для вас устроил я. Я ненавижу тебя и твоих друзей! Вы отравили существование близких вам людей! Мама очень любила тебя, очень, она никогда не обманывала тебя, не изменяла.

– Неправда!

Он выбежал из комнаты Кости и долго не мог прийти в себя в своей спальне. Наталья уже спала. Может, разбудить ее и рассказать о Косте? Зачем? Что изменится? Она с ума сойдет, когда узнает. Надо его как-то спасать. Может, положить его в клинику? Может, его признают невменяемым? Это его-то сына?!

Утром за завтраком Костя вел себя как ни в чем не бывало. Шутил, смеялся, говорил, что у него одна теперь отдушина – сеансы у Риты.

Петр Андреевич старался не смотреть в глаза жены, ему казалось, что, стоит ему только взглянуть на нее, как он не выдержит и признается ей в том, что он боится идти на похороны Оли, что ему страшно. Она, Наташа, по-прежнему оставалась для него самым близким человеком. А про студента-любовника – все это чушь, выдумки тех, кто хочет сделать ему больно.

И вот теперь он дома. Один. Костя наверняка у Риты – позирует. На самом ли деле он убийца или же он все это придумал? Или Беленкову все это приснилось?! Он так много думал об этом, что, может, и правда это был сон? Кошмарный сон.

Он опьянел, сильно. Ему позвонил Буров. Тоже пьяный. Он плакал. Они что-то мычали друг другу, пытались рассказать о своей беде, о своей утрате. Потом на второй линии появился Коля Перекалин. Он сказал, что на кладбище стало плохо мужу Ирины, что пришлось вызывать «Скорую помощь».

– Мужики, надо как-то жить дальше и, конечно, искать этого подонка, – сказал Буров и отключился. Исчез и Перекалин. Беленков положил телефон на стол, потом, подумав, отключил его совсем. Надо выспаться, решил он. Но перед этим – умыться. Ему казалось, что у него лицо все соленое от слез.

Он открыл дверь ванной комнаты и замер. Тело раскачивалось перед ним, как маятник. Горло трупа было стянуто тонким, телесного цвета, чулком. Он ничего не понял.

33

Рита хозяйничала в кабинете Марка – готовила ему кофе.

– Вот так-то, Марк, ничего я не узнала. Но мне все эти женщины, честно говоря, не понравились. Они какие-то искусственные и постоянно оправдываются. С одной стороны, им вроде бы стыдно, что у каждой по любовнику, а с другой – они откровенно хвастают этим! И все это так неприятно, как-то нехорошо, по́шло, без любви к кому бы то ни было. Они даже себя не любят, а словно доказывают кому-то что-то. Я понимаю, если бы каждая из них, имея любовника или целую пачку любовников, молчала. Умные женщины так и поступают. И еще одну вещь я подметила: в их глазах затаилась грусть. Конечно, они завидовали молодости своих соперниц. Но это нормально. Пока мы молоды, мы не задумываемся над этим, а когда видишь на лице отпечаток времени, тогда невозможно не испытать печаль. А ты как считаешь, Марк?

Марк сидел и с рассеянным видом изучал дела. Листал страницы, качал головой и словно не слышал Риту. А потом неожиданно сказал:

– А у меня с этим делом одни неприятности. Если бы ты только знала, в каком идиотском положении я оказался сегодня… у Корсаковой.

– Как это? Ты что, был у нее? – Ревность царапнула ее острым ногтем.

– Рита, даже сейчас, когда все позади, у меня такое чувство, словно меня вываляли в грязи.

– Да что произошло, Марк? А я смотрю, ты какой-то тихий, задумчивый. Рассказывай!

– Ты же сказала мне, что Лены у нас нет, мы еще предположили, что она может отправиться к себе и что это опасно. Мои люди наблюдали за Гурьевым и выследили его, когда он входил в подъезд дома Лены. Ну и повязали его.

Марк рассказывал историю о неудавшейся поимке маньяка с обреченным видом. Ему было стыдно, как поняла Рита, перед своими же людьми за то, что они схватили ни в чем не повинного человека. А уж каким смешным и нелепым он предстал перед Корсаковой!

– Кто бы мог подумать, что эти чулки просто-напросто выкрадут из сейфа лаборатории? Да мне такое и в голову прийти не могло! Такого еще ни разу в моей практике не было.

– Сын Бори Анджана взял на время, говоришь, улику и подсунул ее Гурьеву? Это же надо – до такого додуматься! Могу себе представить, что Лена думает теперь о своей дочери.