Красные командиры Гражданской войны

Иными словами говоря, кубанец Иван Лукич Сорокин не хотел уходить с родной Кубани, оставляя ее белым. Матвеев же, видя необходимость ухода советских войск с Кубани, где их ожидал неизбежный уже разгром, предлагал красным войскам отступить к берегам Волги, к Астрахани.

План главнокомандующего, думается, в той ситуации выглядел предпочтительнее. Взятие Ставрополя позволяло красным войскам закрепиться в восточной части «проблемного» для белых и красных Северного Кавказа. Но в итоге кровавой борьбы за Ставрополь верх взяли деникинские добровольцы, в чьи ряды влились многие тысячи кубанских и терских казаков.

Сорокинскую армию при отступлении через морозные степи к Астрахани ожидала печальная судьба: по ряду данных, большая часть еще остававшихся в ней людей «сразила» страшная эпидемия тифа. В канун нового 1919 года в боевых сводках штаба Добровольческой армии появились слова: «11-я армия уничтожена». На прежней основе она в ходе Гражданской войны уже не воссоздавалась.

«Мнение Сорокина победило (и вскоре “за невыполнение приказа” Матвеев был расстрелян 07.10.1918 – так Сорокин освободился от своего преуспевающего конкурента). Таманская армия, переформированная в две дивизии, по приказу Сорокина (двумя колоннами) была двинута 23.10.1918 на Ставрополь, через станицы Барсуковская и Темнолесская.

25.10.1918 левая колонна Сорокина после упорного боя захватила Барсуковскую и 30.10.1918 ночной атакой ворвалась в Ставрополь. Однако этот успехи войск Сорокина оказались временными. В этих заключительных боях на Северном Кавказе вновь отличились войска Добровольческой армии…»

Сорокинский конфликт с руководством Советской Республики в Кубано-Черноморском крае близился к логическому концу. На съезде командного состава Красной армии Северного Кавказа ее главнокомандующий обвинил политическое руководство республики в плохом снабжении красных войск продовольствием и обмундированием, боеприпасами и денежным довольствием. В том вызревшем конфликте эта речь стала последней каплей.

Сорокина решают снять с поста главнокомандующего. Дело дальше обстояло так. Секретарь Кубано-Черноморского края М.И. Крайний перебросил через стол президиума того съезда краскомов записку председателю ЧК М.П. Власову. В записке говорилось о том, что на днях будет решаться вопрос о снятии Сорокина. Это автоматически означало, что он будет предан суду, который мог грозить Ивану Лукичу только расстрельной карой. В записке говорилось:

«…Или эта сволочь, или мы».

Однако Власов не заметил переброшенной ему записки. Ее поднял начальник Пятигорского гарнизона Черный, который был сторонником главнокомандующего. Записку он прочитал и сохранил (вернее – утаил): ее содержание грозило и ему смертельной опасностью.

На следующий день Сорокину стало известно содержание записки Крайнего. Он со всей своей решительностью собирает Военный совет армии, который принимает обвинительное решение по отношению к руководству Кубано-Черноморского края. Оно обвиняется, ни много ни мало, в измене революционному делу и приговаривается по законам военного времени к расстрелу.

21 октября 1918 года у подножия горы Машук на окраине Пятигорска были расстреляны председатель ЦИК Кубано-Черноморской республики А.А. Рубин, секретарь крайкома М.И. Крайний, председатель ЧК М.П. Власов, председатель фронтовой ЧК Б. Рожанский и уполномоченный ЦИК по продовольствию С.А. Дунаевский.

Дальнейшие события развивались быстро. 27 октября на железнодорожной станции Невинномысской экстренно собрался Чрезвычайный съезд Советов Северного Кавказа. Своим решением (большинством голосов) он объявил главнокомандующего отступающей Красной армией Северного Кавказа И.Л. Сорокина и трех его заместителей вне закона.

Тот, разумеется, отверг такое «революционное наказание», но теперь красные войска, разуверившиеся в своем еще вчера лихом и авторитетном командующем, ему уже не подчинялись. Более того, пребывание в их рядах низвергнутому с поста Сорокину грозило смертельной опасностью. В случае неповиновения при аресте его могли по законам военного времени очень просто застрелить.

30 октября Ивана Лукича Сорокина арестовали в городе Ставрополе, близ которого шли тяжелые бои. Он был неожиданно для себя задержан со своим штабом и личным конвоем кавалерийским полком Таманской армии под угрозой применения оружия. До суда его помещают в городскую тюрьму под надежную охрану из-за реальной опасности попытки освобождения низложенного главкома. Да и к тому же Ставрополь находился под ударом наступающих белых войск.

Среди красных командиров составляется заговор с целью немедленного убийства Сорокина, которого обвиняли в очень многом. 3 ноября в камеру врывается с оружием в руках командир 3-го Таманского полка Таманской армии И.Т. Высланко. Он в упор застрелил заключенного: тогда считалось, что это была личная месть за убийство командарма таманцев Матвеева. По другой версии Сорокин был убит командиром полка Высланко во дворе ставропольской тюрьмы.