Красные листья

Альберт потянулся, чтобы коснуться ее, но она стала двигаться еще дальше, и он остановился.

— Разреши мне помочь тебе с ботинком, — нежно произнес он.

Кристина позволила. Он опустился перед ней на колени, и она протянула ему голую ногу. Она была не одета и видела, как он смотрел на нее, с каким желанием, слегка полураскрыв губы.

— Хочешь, чтобы я его зашнуровал?

— Конечно, — сказала она, и Альберт оставался на коленях еще несколько секунд. Затем он поднял руку и стал ласкать ее бедра; но она сжала колени и снова попыталась отодвинуться. Тогда он коснулся ее лица.

— Что случилось с твоими щеками? Они красные.

— Это из-за тебя, Альберт. Это ты заставил их гореть.

Он не спросил больше ни о чем, а она больше ничего не сказала. Он поднялся с пола и направился к двери.

— До встречи, Крисс.

— Конечно, — сказала Кристина, отвернув лицо. — Увидимся.

Перед тем как уйти, он несколько секунд пристально смотрел на нее.

Потолок покачнулся у нее перед глазами, и она снова упала на постель.

«Пожалуйста, не плачь. Перестань. Попробуй развеселиться. Ведь тебе предстоит выполнить рискованный трюк. Ты выполнишь его, и это поднимет твой дух. Если не это, то ничто не поднимет», — уговаривала она себя.

Через несколько минут Кристина встала, вышла за дверь и направилась к лестнице.

Она воспользовалась запасным выходом. И сразу окунулась в снег и ветер. «Лучше всего проделать это все быстро», — подумала она, прикрывая грудь руками. Но она знала, что быстро не сможет. Необходимо, чтобы каждое движение было тщательно зафиксировано, как в замедленной съемке. Весь день она провела как в бреду, мучаясь от боли. Сейчас Кристина надеялась, что холод заставит ее члены оцепенеть, уймет боль, ей станет лучше.

Она посмотрела в сторону библиотеки Фелдберг, пытаясь в каком-нибудь из окон разглядеть Френки. Он был ее ангелом-хранителем во время ночных приключений. Но Френки не обещал, что будет ждать всю ночь. Кристина приблизилась к мосту и встала у основания. Затем улыбнулась для поднятия духа и перекрестилась: «Ну давай же, Кристина, пошли. Пошли». Каменные перила были чуть меньше метра высотой и примерно шестьдесят сантиметров в ширину. Оберегая правое колено, она медленно забралась наверх и встала. Попыталась вытянуть обе руки в стороны, прежде чем сделать первый шаг. Подчинилась только правая рука.

Вытянув в сторону правую руку (левая так и осталась болтаться вдоль туловища), Кристина сделала первый шаг. Потом второй, третий, четвертый и зашептала:

— Меня не выдаст скрип подошв, не хрустнет ветка под ногой. Иду вперед, иду вперед. Иду дорогою прямой.

Если она сорвется в этом месте, то это не самый худший вариант. Тут справа всего около метра высоты, и слева примерно столько же. А кроме того, еще и снег. Но чем дальше, тем откос слева становился все круче и круче, а потом обрывался, открывая шоссе внизу. Кристина шла по бортику, и слева от нее зияла пропасть глубиной двадцать три метра. Она была сейчас как птица с одним крылом, ее длинные ноги ступали осторожно, черные ботинки оставляли на снегу четкие следы, а ее темные глаза смотрели вперед, и она шептала сбивчиво, запинаясь:

— Время застыло, и страху в нем нет больше места.

Подошвы черных ботинок с глубокими протекторами отлично сцеплялись с неровной поверхностью перил, но страх Кристину не оставлял. Он все еще бушевал в ее сердце. «Он существует, пока я ощущаю опасность. Нужно не бояться слов, нужно искать слова. Они помогают сохранить хладнокровие». Ну вот уже и конец пути, совсем близко. Она поежилась и скосила глаза в сторону. Ей вдруг показалось, что для удержания равновесия правой руки недостаточно. И хотя это была абсолютная глупость, она начала пытаться поднять левую руку. Острейшая боль заставила ее невольно дернуться, Кристина поскользнулась и упала.

Она упала на бок и на спину, задев правой ногой острый камень. Ей показалось, что сердце сейчас взорвется. Некоторое время она просто сидела на бортике в неловкой позе, слишком напуганная, чтобы пошевелиться, а затем начала медленно спускаться на мост.

— О Боже, о Боже, о Боже, — пробормотала она, заикаясь. Ее сердце все не могло успокоиться. — Господи, это было так близко. Господи, это опять было так близко.

Большего страха в жизни Кристина еще никогда не испытывала, даже во время автомобильной аварии.

Да, действительно, это все очень серьезно. Это не то, что проиграть Френки партию в покер. Слава Богу, все обошлось. «До каких пор я буду испытывать судьбу? Пора с этим кончать». Внутри нее, пытаясь вырваться наружу, бился черный страх:

Нетвердой походкой она проследовала до конца моста, шепча чуть слышно:

— Все. Я иду, и дело сделано. А этот колокол, что прозвенел только что, так ты не скоро его снова услышишь, Кристина, потому что это погребальный колокол. А умирать тебе еще рано.

Узкая дорожка огибала здание библиотеки Фелдберг и вела дальше в сосновый лесок. Вход в здание освещала одинокая желтая лампочка.