Красные нити

Я отчетливо помнила, как Сильвестр, именно Сильвестр, пришел за платьем… за очередным платьем, которое сшил Нифонт. А значит Сильвестр что-то знает об этих страшных убийствах и о Портном! А если в убийствах, пусть и в роли помощника, замешан Сильвестр Гольшанский, почему не может быть замешана вся его семья? Пугающая, но слишком очевидная, мрачная тайна семейства Гольшанских, точно пятно гнили на каком-то фрукте, проступала на их блистательном облике. Это они… Это всё они. Они все имеют к этому отношение! Не верю, что кто-то из Гольшанских мог не знать, чем занимаются Нифонт с Сильвестром!

Но кто та рыжеволосая женщина, для которой Нифонт хотел принести Раду в жертву? Я не видела никого похожего среди Гольшанских,

Пока я шла к новому спортзалу, меня раздирало внутреннее, нагнетающее беспокойство. Казалось, кто-то с силой сжимает и разжимает мое сердце и что-то сдавливает легкие.

Скользкое предчувствие скорого открытия ужасающей тайны одного из самых страшных убийц современности, становилось всё отчетливее.

Ладно… Они ведь не в курсе, что я что-то знаю. Во всяком случае, хочется в это верить.

Вспоминая, как вчера Бронислав застрелил Нифонта, я в сотый раз пожалела, что не успела услышать имя из его уст. Хотя я и сердилась на Коршунова, я понимала — он спас мне жизнь. И я была ему за это невероятно признательна.

Я подошла к дверям спортзала и в этот самый миг оттуда донесся звук бурных аплодисментов. Я замерла на пару секунд, держа руку на ручке двери. И тут услышала знакомый голос нашего директора, Станислава Владимировича:

— А сейчас слово нашему спонсору, человеку, который сделал для нашей школы действительно очень много. Именно благодаря щедрости Ореста Сильвестровича Гольшанского мы получили этот великолепный спортивный зал, оборудованный всеми современными удобствами!

Я решилась войти и, приоткрыв дверь, вознамерилась проскользнуть внутрь, как можно более незаметно.

Впереди, передо мной стояло несколько человек из учителей и ещё двое мужчин в пиджаках, с серьёзными минами и наушниками на правом ухе. А все остальные, вся школа, с учениками и учителями, расселась на трибунах, вытянувшихся по обе стороны от спортивного зала с его баскетбольными кольцами и стоящими в стороне футбольными воротами.

Я заметила парней в черно-желтых бомберах, с гербом команды «Аллигаторы», и, помешкав, направилась к ним. Конечно, в преддверии матча между баскетбольным командами нашей школы и БК «Аллигатор», мне, наверное, стоило бы сесть со своими, но… Во-первых, я там далеко не всех знаю, а во-вторых, могу себе представить, как это будет выглядеть в глазах Мирона и в глазах его друзей! А я и так жутко некрасиво поступила, когда смылась с предыдущего матча «Аллигаторов», пытаясь уследить за Елизаровой.

Я, стараясь оставаться незамеченной, подобралась к зрительской трибуне, где сидел Мирон и его команда, с их боевитым тренером. Зубатый перехватил мой взгляд и приветливо помахал мне рукой, я тут же помахала в ответ и внезапно поняла, как сильно успела по нему соскучится.

Но стоило мне сделать, пару шагов, как внезапно над всем спортивным залом прозвучал обрадованный голос Станислава Владимировича:

— Мы решили предметно выразить нашу безграничную признательность Оресту Сильвестровичу и подарить ему вот такой сувенир…

Я с любопытством взглянула на небольшую сцену, в другом конце зала, где стоял директор, завучи и сам Орест Гольашнский. В руках у Станислава Владимировича была не то статуэтка, не то какой-то кубок, отсюда было не разглядеть.

— И мы подумали, что раз речь идёт непосредственно о спортивном зале, о спорте, то будет уместно…

Каким-то неведомым образом предчувствуя нежелательный поворот событий, я заторопилась к зрительской трибуне, очень стараясь, чтобы со сцены, где стояли директор и Гольшанский, меня не заметили.

— …если олицетворение нашей всеобщей благодарности преподнесёт одна из наших лучших учениц, будущая медалистка и блестящая фигуристка, Вероника Лазовская!

Я так и застыла. Стоявшие рядом люди оглянулись на меня, а директор рьяно зааплодировал. Ему тут же начали вторить стоявшие рядом завучи, а через некоторое время, нехотя, подключились и зрительские трибуны.

Я бросила взгляд на Мирона, тот счастливо улыбался. В его осанке, взгляде и выражении лица я заметила, что-то похожее на гордость. Ну, что ж буду надеяться, что ему нравится происходящее.

Ощущая пронизывающее прикосновение десятков взглядов, я направилась к трибуне. Зачем Станислав Владимирович меня втянул меня в это? Мы ведь ничего такого не обсуждали, я вообще не знала, что сегодня к нам приедет Орест Гольшанский. И почему именно я должна вручать ему презент от школы? У нас полным-полно достойных учеников, которые точно справились бы не хуже. И мне, кстати, обязательно об этом напомнят.

Я взошла на сцену, робко оглядела всех взрослых. Два завуча, директор, ещё три каких-то, неизвестных мне, мужчины в пиджаках, и он, Орест Гольшанский. Я взглянула в его глаза, он приветливо улыбнулся мне, и кивнул, я ответила тем же.