Красные нити

— Я В-вероника. — не сумев справится с предательской дрожью в голосе, ответила я.

— Очень приятно. — наклонил голову парень. — А я Бронислав. Но, можно просто Брон.

— Брон? — переспросила я.

— Ага. — кивнул со скупой улыбкой. — Так проще.

— Проще? — проговорила я с робкой усмешкой. — Кому?

Тут он внимательно, долго и пристально посмотрел на меня. Я молча смотрела в ответ.

— Зависит от обстоятельств. — неопределенно ответил Бронислав.

Тут у меня на руках заскулил щенок сеттера, о котором мы слегка забыли. Бронислав улыбнулся.

— Можно? — спросил он, протянув руку.

— Конечно. — разрешила я с доброй улыбкой.

Парень осторожно взял щенка к себе на колени. Ласково погладил. Я с умилением наблюдала, как рыженький кроха приветливо замахал хвостиком, заглядывая в глаза Брониславу.

— Это твой щенок?

— Нет. — я покачала головой. — Мы… Мы хотели пристроить его.

— То есть подбрасывали людям на пороги? — усмехнулась Бронислав.

Я лишь пожала плечами.

— Они же не виноваты, что родились на улице…

— Вы дали ему имя?

— Эм… Нет. — промямлила я.

— Это у нас мальчик? — Бронислав проверил. — Будет… Викингом.

— Викингом? Почему именно Викингом?

— Не знаю. — пожал плечами Бронислав. — Мне нравится.

— Он же совсем не воинственный. — засмеялась я.

— Ну, это мы ещё посмотрим. — Бронислав взял малыша за лапку и потряс. — Да, здоровяк?

Я тихо засмеялась.

Тут рядом с нами прозвучали чьи-то шаги. Мы не сговариваясь отвели взгляды. К нам подошла медсестра в синей медицинской пижаме. Вид у неё был опечаленный. Она плотно сжимала губы, и подошла к нам явно без особого желания.

У меня камнем упало сердце.

— Извините, — произнесла девушка, — это же вы привезли ту женщину?

— Да. — сухо и очень сдержанно ответил Бронислав. — Что с ней?

— Она умерла… — медсестра подняла в руках какой-то пакет с объемистой коробкой. — Мне очень жаль.

— Нет, — хмыкнул Бронислав. — Если бы вам было жаль каждого, кого вы не сумели спасти, вы бы не смогли здесь работать. Что это за пакет?

Сотрудница больницы в растерянности, приоткрыв рот, обескураженно уставилась на парня. Я тоже пребывала в шокированном смятении. Но в то же время, до противного рациональный рассудок шепнул, что вообще-то Бронислав скорее всего прав в своем грубом высказывании.

— Что в пакете? — повторил Бронислав голосом, которым обычно разговаривают с маленькими детьми, или умственно отсталыми.

Медсестра опомнилась, прокашлялась, опустила взгляд на пакет.

— М-м… Это подарок… Та женщина… Валентина… Она… Она просила, чтобы вы передали… передали это её дочери.

— Боюсь у меня нет на это времени. — Бронислав встал со стула, и застегнул свою куртку.

— Вы… Но… — медсестра пребывала в совершенном непонимании.

Видимо она не привыкла к такой реакции. К слезам, к крикам, к истерикам. Ко всем, чем обычно люди реагируют на самые страшные известия. Но только не к такому… холодному, циничному, и пренебрежительному отношению.

— Вы что даже не спросить от чего она умерла? — вслед Брониславу громко спросил медсестра.

Сидящие в холле другие люди с интересом оглянулись Бронислава и медсестру.

— Мне всё равно. — пожал плечами Бронислав. — Пока, Вероника.

Он направился к выходу, сопровождаемый изучающими и любопытными взглядами посетителей больницы и медперсонала.

— Ничего не понимаю… — проговорила растерянная медсестра, и посмотрела на меня.

— Я… — я почувствовал, как у меня начало першить в горле. — Я передам…

— Спасибо. — медсестра вручила мне пакет с коробкой. — Её дочь зовут Радой. Рада… Любинская. Приют «Зеленая колыбель».

— Подождите… — попросила я, доставая телефон.

Я забила все услышанное в смартфон, чтобы не забыть. Пальцы рук похолодели. Высасывающая гнетущая пустота стремительно расползалась в груди.

— Ладно… Вот пакет. — медсестра поставила пакет на стул рядом со мной. — А мне пора…

— Постойте! — воскликнула я, и поднялась с сидений.

Я сделала несколько шагов вслед за медсестрой.

— Да? — девушка обернулась.

— Вы не сказали…

— Что?

— Как?..

Врач одарила меня продолжительным, усталым взглядом.

— Опухоль матки, разрыв, и кровотечение. Она была не жилец. Извините.

— Подождите, а ребенок?

— Родился мёртвым. — нетерпеливо и раздраженно ответила девушка. — Всё, извините. Меня ждут другие пациенты!

Она ушла вперёд, гулко стуча каблуками по полу. Я замерев смотрела ей вслед. Я вспоминала, как женщина в машине с благодарностью сжимала мою руку…

Я тяжело сглотнула, и шумно всхлипнула.

Ну, почему? Почему так происходит? Почему… почему всё должно происходить именно так? Почему матери умирают вместе с детьми? Как… и… Почему?!

Я вздохнула. Сама не своя, пребывая в удрученном замешательстве, я села обратно на сидения.

С Мироном всё оказалось в порядке. Он показал мне перебинтованную руку, и сообщил, что порезы у него на руке на такие уж и глубокие. И к следующему баскетбольному матчу у него всё заживёт.

Надо ли говорить, что со всеми выше описанными событиями, я совершенно забыла о времени. И конечно же явилась домой намного позже оговоренного с дядей Сигизмундов времени.

И вот уже минут десять мы с Мироном стояли неподалеку от ворот мастерской, обсуждая сегодняшний вечер.