Красные нити

— НС, с которым мы имели дело четыре года назад, — снова потирая руки, продолжил Корнилов. — Пребывал в восторге, и даже в безумной эйфории от того, что мы не могли его поймать. И он…

— Не «мы», а ты, — качнув головой, заметил генерал.

Стас осекся, взглянул на Аспирина. Тот посмотрел в глаза подполковника.

— За раскрытие дело отвечал прежде всего ты Стас, — с едва заметным обвинением в голосе, уточнил Антон Спиридонович.

— Да, — кивнул Корнилов. — И убийца отлично об этом знал.

— Скорее всего, — небрежно согласился генерал.

— Нет, — категорично ответил Стас. — Он знал обо мне. Знал, что нашей оперативно-следственной группой руковожу я. И отлично знал, что именно от меня требуют его поимки.

Генерал искоса, вопросительно взглянул на Стаса.

— Намекаешь на то, что для Портного это стало своеобразным соревнованием между ним и тобой?

— Судя по тому, как он осмелел в последних убийствах, и как нагло похищал девчонок буквально среди белого дня, при свидетелях… — Стас прокашлялся. — Да. Ему очень хотелось поиздеваться, показать свое превосходство, и полную немощность полиции.

Корнилов ещё раз прокашлялся, и стараясь скрыть негодование добавил:

— Ему хотелось унизить лично меня. Показать, что я вовсе не такой крутой сыщик, каким меня тогда, не понятно зачем, выставляла пресса.

— Допустим… Портной действительно был подвержен азарту и хотел продемонстрировать свое… превосходство.

Последнее слово генерал выговорил с явным отвращением.

— Но с чего ты взял, что именно ты имел для него такое важное значение.

Стас отвел взгляд.

— Вы помните последних жертв Портного?

— Не особенно, — неприязненно проворчал генерал.

— Их звали Дарья Прокопова, Алла Горбенко и Полина Горшкова, — перечислил Стас, глядя на серо-стальные воды реки внизу. — Перед ними были Анна Устинова и Евгения Лопухова.

Генерал со смесью удивления и обеспокоенности, чуть скривившись посмотрел на Стаса.

— Ты их помнишь?.. Всех?..

Стас поднял взгляд от реки, взглянул в льдисто-голубые глаза генерала.

— Всех, — чуть севшим голосом ответил Корнилов.

— Зачем?.. Зачем ты запоминаешь это?..

— Чтобы помнить свои ошибки, — невесело усмехнулся Стас. — Которые стоили жизни этим девочкам. Но не только, благодаря этому. Мало, кто уделил внимание дате рождения Дарьи и Аллы. А стоило бы.

— А что такого в этих датах?

— В том, что они одинаковы.

Генерал Савельев подавился кофе, и закашлялся. Стас похлопал стареющего начальника по спине.

— Эти девочки, — продолжил Корнилов. — родились девятого июня.

— М-м… — промычал генерал. — Надо же… Прямо в день рождения твоей дочери…

И тут генерал осекся, замолчал. Его ошарашенный взгляд метнулся к Стасу.

— Нет… — проговорил он с изменившимся лицом. — не может быть… Стас… Но…

Стас пожал плечами.

— Изначально, он выбирал жертв беспорядочно, или по какому-то другому признаку, но затем… Через одну, через две жертвы, обязательно попадалась та, чей день рождения совпадал с именинами моей дочери. И после восьми подобных эпизодов, товарищ генерал, я не могу верить, что это может быть совпадением.

— Так… — генерал вылил остатки кофе в реку. — Хорошо… Понятно…

Он хмыкнул, качнул головой.

— Теперь понятно, зачем ты своих отправил подальше из Москвы…

— Отсиживались у тётки Риты, в Ижевске, — пожал плечами Стас.

— Почему ты мне ничего не сказал?! — рассердился Аспирин.

— Боялся, — коротко ответил Стас.

— Что у нас в УГРО кто-то может… — начал возмущаться Антон Спиридонович.

— Товарищ генерал, — голос Стас похолодел. — Когда речь заходит о безопасности дорогих мне людей, я предпочитаю исключать все, даже самые минимальные риски.

— Ладно, не кипятись. — отступил Савельев, глядя вперед на возвышающиеся впереди высотки. — Я понял… И, да, если так, то… Гольшанский должен был отреагировать по-другому на твое появление… А он?

— А он даже не оглянулся на меня, — задумчиво ответил Корнилов. — Потому что он меня не знает, товарищ генерал.

— Прекрасно, — вздохнул Савельев. — Значит, хочешь сказать посадили не того?

— Разве только у Сильвестра Гольшанского просто потрясающее самообладание.

Генерал в ответ лишь устало вздохнул. Стас понимал его раздражение, и не желание признавать разумность озвученных доводов. Всем, без исключения всем очень хотелось думать, что Гольшанский действительно Портной. Что убийца, отнявший жизнь у двух с лишним десятков маленьких девочек, наконец, за решеткой.

У Савельева заиграл телефон. Звучала песня из очень старого советского фильма.

Генерал поднял трубку.

— Да, это я, — нетерпеливо проговорил он, прижимая к уху смартфон. — Что-то срочное?.. Что?!

Голос и выражение лица генерала Савельва изменились.

— Ясно, — проговорил он, недовольно скривив губы. — Спасибо, что предупредил. Давай…

Генерал прервал связь, спрятал телефон в карман своего пальто, и посмотрел на Стаса.

— Дайте угадаю, товарищ генерал, — сказал Стас нарочито будничным и спокойным голосом. — Нашли тело девушки, по описанию похожей на Людмилу Елизарову.

Генерал хмыкнул в ответ.

— Да… нашли… Как ты догадался?

— Предположил, — дернул плечами Стас. — Потому, что Гольшанский не виновен, но кто-то очень хочет, чтобы он сидел.