Красные Орлы

– Это я уже понял. А что происходит, ну ни фига не ясно. То ты кусаешься и рвешься, то спасибо говоришь. Вот что, Маня, либо рассказываешь как на духу, либо … Не, только один вариант! Говори! – и грозно так навис, насупился.

– Тебе это зачем, Миш? Ты извини, что я так с тобой. Забудь, ладно? – на капот присела и закуталась в Мишкину ветровку.

– И не подумаю. Машка, ты, конечно, можешь и мне сейчас устроить цирк, но я точно тебе говорю, пока не расскажешь, я с места не двинусь и тебя не пущу. Будем в чистом поле ночевать.

– Лично я не против, только есть хочется.

Мишка на секунду подумал, что влюбился в сумасшедшую. Какая еда? Тут трагедия и драма, а она про еду.

– Я жду, – присел на капот рядом с Занозой и приготовился к рассказу.

– Давай домой поедем, а? Я замерзла и чаю хочу. У меня дома есть колбаска вкусная и сырок. Сейчас бутербродов наделаем горячих. Хлебушек мы с Леной такой беленький взяли на усадьбе. Поедем, Миш.

Волохов сделал глаза по плошке, но не отказал, правда, обещание взял с Маши, что все расскажет. Она согласилась и помчались. Минут через пятнадцать уже сидели у Маруси. Она переоделась – джинсы и худи – и на кухне вертелась. А Мишка сидел в гостиной за столом и смотрел в одну точку.

Это точно с ним происходит? Это точно он, Михаил Андреевич Волохов, глава управы села Красные Орлы? В один день понять, что влюбился, тут же почувствовать разбитое сердце, а спустя половину часа узнать, что все не так уж и безнадежно. Но это еще не точно…. Выпить бы! Мишка тоскливо огляделся в поисках бутылки, разумеется, ничего не нашел и стал ждать Машу и обещанные бутерброды. Забавно, что при мысли о них, он понял, что и сам проголодался. Экая хрень! Машкино безумие заразно?

Вот и горячий чай на столе, и огромное блюдо с бутерами. Смачно зашли. Мишка и Машка, как два оголодавших пса, смели половину в минуту. Запили чайком, и Мишка выжидательно уставился на Занозу.

– Обещала, значит расскажу. Только ты не припоминай мне все это слишком часто, ладно? – выдала Маруся.

– Я подумаю.

– Ну, если так хочется в чужие проблемы вникать, тогда слушай, – и рассказала все: про женатого Юру, про ненормальную свою любовь. Особенно долго говорила о том, что хочет и старается от этого избавиться, а выходит паскудно.

– Ты и сам видел. Я телефон сменила, уехала, а все равно настигло. Миш, я симку сменю и совсем контакты прежние отрублю. Если бы не подруга моя, я бы и не узнала, что едет он.

Знала бы Машка, что режет сейчас Мишку по живому, может, и не была бы так откровенна в описании чувств своих. Волохов едва зубами не скрежетал, но держался, понимая, что Машке нужна сейчас помощь, а вовсе не рык ревнивого босса.

– Вариант интересный, но бесполезный.

– В каком смысле? Нет, ты не прав. Я уже потихоньку отходить начала.

– Да видел я, как ты «отошла», Машка. – Ответить ей нечего было, она и голову опустила, в чашку пустую смотрела. – Сама же сказала, что паскудно выходит.

– Ничего другого я не придумала.

– Не то придумала, Маш.

Она засопела обиженно:

– Умный, да? Тогда скажи, что делать? И не фиг тут выпендриваться и критиковать с важным видом.

– О, привет, Заноза. А я сижу, думаю, куда это девочка моя смелая подевалась?

Машка даже поперхнулась! «Девочка моя смелая»?

– Вот не поняла сейчас. А куда это шеф мой психический делся? С какого перепугу столько комплиментов?

– Только один, Маш, смелая. И если ты в состоянии меня выслушать, то сделай это, ок? И не перебивай.

Маня подозрительно так уставилась на Мишку, потом вздохнула и кивнула:

– Ладно, трынди, чего уж там.

– Вот спасибо, дорогая. Маш, скажи мне, когда ты бегала от трудностей, если не брать в расчет твою личную причину? Что? Не было такого? А чего же сейчас тактику сменила? Я еще помню, как ты явилась ко мне в кабинет сразу по приезду и вопила там бесстрашно. Хлесталась за свое место под солнцем. И ведь получила то, чего хотела. Видел я, как ты надрывалась почти месяц, как взвалила на себя уйму работы, чтобы остаться в Орлах. И все почему? Потому, что очень этого хотела. И боролась. А теперь скажи мне, Заноза, чего ты хочешь? Мужика вернуть? Или от него избавиться? Реши для себя и работай в этом направлении, иди к цели.

Машка задумалась. И было с чего: с одной стороны вся она тянулась к Юрке, а с другой – хотела, все же, прекратить эту выматывающую связь, разорвать и забыть, как страшный сон.

– Что, запуталась? Так разберись. Ты же все можешь, Кан. Мне ли не знать? – Мишка сейчас наступал на горло собственной песне, но упрямо выталкивал из себя слова, пытаясь помочь Занозе своей драгоценной.

– Ну, предположим, избавиться, – и смотрит на Мишаню черными глазищами.

Тот взгляд ее встретил прямо и выдал:

– Когда услышу уверенность в твоем голосе, тогда и поговорим. Вот сиди и решай. Думай, Маш. Пока решение не будет принято, двигаться дальше ты не сможешь. Спасибо за бутерброды, – и ушел.