Красные Орлы

Вариантов было катастрофически мало, Машка и согласилась. Обняла Мишку за шею, он подхватил ее под ноги и легко поднял на спину. Шел и ржал, а Машка молча терпела Волоховские ехидства:

– На тележке? Маш, прямо вижу ту картинку. Я короткими перебежками до магазина, там тырю телегу для продуктов, потом козьими тропами к тебе и давай запихивать в транспорт. А потом, под покровом ночи, озираясь как спецназовец в сериале, везу тебя по Сивяжской и сваливаю на пороге твоего домишки. Это же такое приключение, Маш.

– Ой, прям обхихикаться! Неси, давай, аккуратнее. Идешь, как верблюд, качаешься! – не стерпела Машка подколов.

– На тележке еще хуже, поверь. Трясет нещадно. Меня однажды в Питере так прокатили, думал умру. И это по асфальту. А тут грунтовка. Так, что сиди, и не жалуйся, – Мишка старался нести осторожно, держал аккуратно, но…

Уж как-то очень чувствовал всю Машку. И гладкие, упругие бедра под руками и грудь, которой прижималась она к его спине. И пахло от нее нереально вкусно. Веяло дурманом молодого девичьего тела.

Добрались тропой до поместья Мишкиного, пролезли в неприметную калитку и дотащились до дома. Там, в холле, Мишаня снял Машку с себя и усадил на диванчик.

– Маша, соберись. Сейчас холодный душ, а потом намажешься мазью. Сможешь?

Маша кивнула и даже почувствовала благодарность и некую теплоту к Волохову. На себе пёр от самой баньки. И смотрит сейчас так сочувственно, нежно даже. Жалеет ее? После вчерашнего, вероятно. И так горько сделалось, обидно. Вот что у нее за истории вечно? Дура дурой…

– Так плохо? – Мишка присел на корточки возле Маруси. – Видела бы ты себя.

– Я в порядке, спасибо. И жалеть меня не надо, ясно?

– Эгоистка ты, Кан. Все о себе, да о себе. Я, между прочим, тоже устал. Ты хоть и мелкая, а весишь, будто конь Самбреровский.

Маша губу закусила и уставилась на Мишку:

– Ну, извини. Спасибо тебе. Ты не волнуйся, я уйду скоро. Только чуть передохну.

– Передышка не поможет. В душ и мазь. Немедленно, – и поддал в голос того самого чудодейственного сплава властности, уверенности и злости.

Машка послушалась и с помощью Волохова доковыляла до гостевой ванной, приняла из его рук чистую футболку и дверь прикрыла. Умный дом вещь богатая, дорогущая, но удобная до чертиков. Вот ванная комната оснащена по последнему слову техники. Машка запихала грязную свою одежду и белье в неприметную стиралку и запустила краткий режим стирки с сушкой. Половина часа и готово. Влезла в душ. Холодная вода обожгла, заставила пискнуть, но Машка упрямо терпела, помня наставления шефа. Потом вышла, вытерлась, принялась мазаться мазью. На тюбике было указано – для спортсменов. Ну…зато действенно.

Пока ковырялась и мазалась, изгибаясь змеей, пока махала руками, чтобы мазь впиталась, машинка просигналила. Маша оделась, понимая уже, что мышцы перестало терзать огнем и болью и вышла в Мишане.

– Вот. Не пригодилась, – протянула ему футболку. – Удобный дом и красивый. Молодец, что потратился и отгрохал такое чудо. Такое ощущение, что в Прибалтике. Спасибо большое, я пойду.

Мишке это совсем не улыбалось. Он сам помылся, приоделся и очень хотел поболтать с Занозой. Вопросы его мучили, ответов не было. А он понимал, что уставшая Машка может сейчас сказать то, что в здравом уме никогда из нее не выскочит.

– Не. Давай пельмешек? Я угощаю, – и улыбается так хитренько.

– Миш, я не хочу пельмешек. Спасибо. Слушай, а местные завтра опять на огороды?

– Завтра по домашним огородам. Огурцы, теплицы. А чего хочешь? У меня, кроме пельменей и колбасы ничего нет.

– Не обманывай. Я вижу отсюда банку соленых огурцов. Можно? – Ну, захотелось девушке, что теперь.

– Садись и ешь, – Мишка пропустил Кан вперед и дождался, пока за стол усядется.

Выдал ей тару объемом три литра и пошел громыхать кастрюлями. Он-то пельменей ох как хотел.

– А вилку?

– Вилка тебе зачем? Ты еще нож столовый попроси. Лезь рукой и вылавливай.

– Совсем ты тут одичал, Миша, – Маруся смотрела на то, как Волохов включает воду на всю мощь, набирает ее в кастрюлю и хихикала.

Вода брызгала, на столешнице образовались микролужи. Газ Мишка влупил на всю мощь. Этакий классический образец мужчины на кухне, если, конечно, он не повар. Да и у тех не все гладко.

– Вот что, давай я этим займусь. Хочешь жареных пельменей?

Мишка хотел!Жареные пельмешки любят все! Но вот возиться с этим не все хотят. Шутка ли, выложить замороженные кругляши на сковороду, потом каждый перевернуть и не единожды. А там масло шипит и плюется, жалится больно. И потом десять лет оттирать плиту от жирных капель, шкрябать губкой по сковороде. И еще интересный факт – жареные пельмени съедаются быстрее, чем отварные и оставляют после себя ощущение ненаетости.

– Жги, Кан.

Маша зажгла. Убрала чудовищно большую кастрюлю с плиты, выискала сковороду нужного формата и начала священнодействия. И масличка добавила-посолила, и пельмешки выложила аккуратно, а не как некоторые, кучей, и давай вертеть-жарить.