Красные орлы (Из дневников 1918–1920 г.г.)

С тяжелыми думами уезжали мы сегодня под вечер со станции. Чем все это кончится? Захватят ли враги Пермь? Удайся белым их план, много всякого добра и вооружения попадет в руки врагов Советской власти. А скольких людей они тогда заберут в плен, какой страшный удар нанесут!

Как все нелепо! Больше трех месяцев мы дрались с врагом и жили мыслью: не пустить беляков к Перми, защитить губернский город.

Я много слышал о Перми, надеялся побывать в ней. Еще несколько дней назад был уверен, что теперь-то попаду в Пермь. И вот те на — в Перми хозяйничают контрреволюционеры. Под пулями мы подошли к одной окраине, под снарядами вышли с другой. А город так и не видели.

Но все равно — будущее за нами. Мы вернемся и в Пермь, и в Камышлов, и в другие города и села, которые на время захватили враги.

Вернемся мы и в Екатеринбург, о котором столько разговоров в последние месяцы. Еще когда стояли под Егоршино, надеялись, что в августе наши соседи возьмут Екатеринбург. Потом, во время боев под Нижним Тагилом, думали, что Екатеринбург будет освобожден в сентябре. Особенно горячо ждали этого, узнав, что к Кунгуру вышли отряды товарищей Блюхера и Каширина. Казалось, вот-вот и над Екатеринбургом взовьется красный флаг с серпом и молотом. Мы тогда следили за каждым номером «Красного набата» и «Окопной правды», ловили слухи, которые доставлял «солдатский вестник». Не упускали из виду ни один шаг 30-й дивизии, созданной из отрядов товарища Блюхера, радовались ее победам, переживали неудачи. И все напрасно…

Хотелось еще о многом написать сегодня, но нет времени. Надо седлать лошадей, двигаться дальше. Недолго мы простояли в этой деревне со странным названием Забегаловка.

26 декабря. Село Нижние Муллы

Нижние Муллы — село не особенно большое. От него до Перми верст двадцать — двадцать пять. Стоят Нижние Муллы на левом берегу Камы.

По дороге из Перми мы заходили в село Верхние Муллы, потом в деревню Ясыри.

Здесь когда-то жили татары. С тех времен и сохранились старые названия. Но теперь это русские села.

Интересно сравнить с нашими местами. Деревня, как и у нас, такая же серая, невеселая, с неказистыми избами. Но когда всмотришься, замечаешь, что богатеев побольше, чем у нас. Немало крепких каменных домов под железом.

В Нижние Муллы прибыли вечером. Здесь уже расположились два батальона нашего полка. Третий батальон и нестроевые команды застряли по ту сторону Перми на станции Левшино, где бьются с неприятелем камские полки. А Пермь захватили белые…

По пути из Перми в Нижние Муллы было немало происшествий. Некоторые из них хочу занести в свой дневник.

В одной деревеньке мы заметили хорошо одетого молодого мужчину. Поинтересовались, кто он, откуда? Оказывается, портной из советской швальни пермского гарнизона. Был призван в Красную Армию, но во время боев в городе сбежал домой. Вел он себя уверенно, свободно и не сомневался в своем праве на дезертирство.

Мы отъехали в сторону посовещаться между собой. Решили, что шкурника надо задержать. Оглянулись, а его и след простыл. Подошли к избе, возле которой он стоял, спрашиваем у женщин. Те уверяют, что в глаза его не видели.

Мы поняли: женщины лгут, хотят выручить родственника. Однако Ивана Андреевича не проведешь. В конюшне он быстро разыскал беглеца. Дезертира вывели за околицу и расстреляли.

Правильно ли это? Считаю, что правильно. Мы не могли выяснить всех причин. Но ясно одно: человек дезертировал, в трудную минуту бежал из рабоче-крестьянской армии, поступил как враг власти Советов.

В другом месте комбат товарищ Полуяхтов в гневе сам зарубил дезертира.

Чаще стали попадаться вражеские лазутчики. Был, например, такой случай.

Идут несколько красноармейцев, а навстречу им человек в оборванной, засаленной одежде. В руках молоток, из кармана торчит складной аршин. Наши товарищи попросили у него документы. Тот что-то стал мямлить, не спеша полез за пазуху. Красноармейцы решили ему помочь, сняли замасленную куртку, а под ней — офицерская гимнастерка, на боку — наган, в кармане — документы штабс-капитана.

Попал в наши руки и еще один переодетый белый офицер. Его приговорили к расстрелу, а приговор поручили исполнить одному маленькому, тщедушному красноармейцу. Тот ночью повел шпиона за деревню. Белый огляделся, видит конвоир малорослый, хилый, поблизости никого нет. Неожиданно обернулся и схватил бойца за горло. Боец попытался освободиться — не смог. Тогда он подножкой сбил белогвардейца, повалил его на землю, выхватил шашку и зарубил гада.

Наши бойцы становятся злее и зорче. Ведь ротозейство помогло контрреволюционерам поднять мятеж и захватить губернский город.

29 декабря. Станция Чайковская

Два дня полк совершал марш. Но не в полном составе. 1-й батальон оторвался сразу же от станции Пермь и пошел по железнодорожному мосту через Каму. О нем долго ничего не было известно.

Куда мы идем, тоже никто не знал. Я ломал голову, но не мог понять. Из Нижних Мулл попали в большое село Усть-Качку. Перешли на правый берег Камы, повернули на север к Усть-Сынам, а сегодня оказались на железной дороге Пермь — Вятка у станции Чайковской.