Красные пианисты

Канарейка будто поняла его слова, затихла. Но вскоре затрепыхалась, пытаясь вырваться.

— Хочешь на волю? А кто не хочет?.. Но пока потерпи немного.

В папках «Красной капеллы» имелись также фотографии. В уголке на многих стоял маленький крестик. Этих уже не было в живых.

Либертас Шульце-Бойзен. Крестик. С фотографии смотрела молодая женщина. Ее белокурые локоны ниспадали на хрупкие покатые плечи. Красивые брови. Красивый изгиб губ. Такие губы, наверное, хорошо было целовать…

Мария Тервиль! Волосы темные, густые. Зачесаны назад и собраны на затылке в коронку. Сколько же ей лет? Беккерт перевернул страницу. Тридцать два. «За приготовление к совершению изменнических действий и за содействие врагу», — гласил обвинительный акт.

А вот какое выразительное лицо: будто высечено из мрамора. Ода Шоттмюллер! Ее ни с кем не спутаешь. Беккерт помнил ее записку, перехваченную в тюрьме. На фотографии тоже еще нет крестика. Значит, пока еще жива.

«На квартире Оды Шоттмюллер встречались Харро Шульце-Бойзен, Ганс Коппи, Вальтер Хуземан. Здесь замышлялись акции, враждебные государству. С квартиры Оды Шоттмюллер Ганс Коппи вел также радиопередачи.

Харро Шульце-Бойзен имел в Берлине несколько квартир, с которых его радисты вели передачи. Хорст Хайльман служил в функабвере и заблаговременно предупреждал своих сообщников по преступному делу об опасности. Именно поэтому подпольные красные передатчики, обнаруженные пеленгаторами еще летом сорок первого года, смогли работать до осени сорок второго…»

А вот какое чувственное лицо. Сколько в нем женской силы. Эрика фон Брокдорф! Дочь почтового служащего. Вышла замуж за графа Брокдорфа. Крестик. 13 мая 4943 года свершилась казнь. Письмо было датировано днем казни. Письмо мужу.

«Моя единственная любовь!

Шлю тебе свой прощальный привет. Знаю, имей ты десять жизней, ты бы отдал их за меня. До последнего вздоха я благодарна судьбе, что она дала мне счастье прожить с тобой семь лет.

…Я мысленно беседую с тобой наедине, мой любимый…

Никто не сможет сказать обо мне, не солгав, что я плакала или цеплялась за жизнь и потому дрожала. Я хочу кончить свою жизнь смеясь, так же как смеясь я больше всего любила и все еще люблю ее.

…Я собранна и очень спокойна. Меня утешает сознание необходимости.

Твоя Эрика».

Она не знала, что мужа уже не было в живых.

Милдрет Харнак и Эрику фон Брокдорф суд сначала приговорил: первую — к 6 годам, вторую — к 10 годам тюремного заключения. В обвинительном заключении по делу Милдрет Харнак было записано: «Фрау Харнак действовала не столько по своей инициативе, сколько из-за привязанности к своему мужу». Эрике фон Брокдорф предъявлялось более серьезное обвинение — «за пособничество шпионажу». Гитлер отменил этот приговор.

Тут же в «деле» имелось распоряжение, на основании которого председатель суда Крёль передал дело обеих женщин председателю третьего сената верховного суда Шмаузеру. Верховный суд приговорил их к казни.

Имена Ильзы Штёбе и Рудольфа фон Шелия ни о чем не говорили. Он стал искать их дела.

Ильза Штёбе. Родилась 17 мая 1911 года в семье рабочего…

Училась в народной школе. Потом — в торговом училище. Работала в издательском концерне Моссе. Была секретарем публициста Теодора Вольфа.

В конце двадцатых и в тридцатые годы работала корреспондентом немецких и швейцарских газет в Варшаве. Есть предположение, что Ильза Штёбе была связана с швейцарской группой, которая проходит теперь под кодовым названием «Красная тройка».

Была подвергнута обработке 3-й степени.