Красные пианисты

В пятнадцать десять Радо вышел из дому. Как обычно, он прошел сначала мимо радиомастерской Хаммелей. Взглянул на окна на втором этаже — условного знака об опасности не было. Но Шандор на этот раз не спешил. Разговор с Розой не выходил у него из головы. Кроме того, и Джим, вернувшись из Тессина, сказал ему, что в его отсутствие им интересовалась некая чета Мартини. В свое время они представились ему как представители Центра. Потом куда-то исчезли, а теперь появились вновь.

Вместо того чтобы идти к Хаммелям, Радо зашел в будку телефона-автомата, набрал номер и услышал на другом конце длинные гудки. Абонент был свободен, но никто не подходил к аппарату. Шандор знал, что Хаммели накануне поехали на виллу, где провели ночь. Он передал им радиограмму, которая должна была уйти в Центр. Директору от Вертера сообщалось:

«В районах Витебска, Гомеля, Киева, а также между Запорожьем и Мелитополем немцам в результате расширяющегося наступления может быть нанесен уничтожающий удар, если основные немецкие силы не будут выведены из опасной зоны. Для ОКВ не остается иного выхода, как издание приказа о новом наступлении. Сдача Гомеля, по-видимому, уже давно решена. Скоро будет принято решение об отводе войск из районов Витебска, Киева и на южных участках фронта…»

Шандор снова снял трубку и набрал номер. Может, автомат сработал неправильно и номер не набрался? И на этот раз ответа не последовало. Радо вышел из будки, и, пройдя немного по улице Кураж, свернул в переулок.

«Что-то случилось! Если бы кто-то из Хаммелей заболел, другой бы обязательно пришел на улицу Кураж: ведь они условились о встрече. А Хаммели всегда были очень пунктуальны».

Лена тоже разделила его тревогу.

Вечером Шандор пошел за газетами. В вечернем выпуске «Трибюн де Женев» сообщалось, что службой безопасности Швейцарии арестована группа агентов, работавших на одну иностранную державу.

* * *

17 октября Эдуард Хаммель должен был встретиться с Джимом. Надо было предупредить Джима, что встреча не состоится.

Радо позвонил Футу по телефону:

— Джим, это Альберт. Эдуард не сможет к тебе прийти. Он тяжело заболел и находится в больнице.

— Очень жаль. Может, Эдуарду нужны какие-то лекарства? — спросил Фут.

— Я сам позабочусь об этом, — пообещал Радо.

Действительно, Радо удалось с помощью хорошо знакомого юриста установить связь с одним надзирателем, работающим в женевской тюрьме Сент-Антуан.

Надзиратель сочувствовал антифашистам. От него Радо узнал, что арестована также Роза — Маргарита Болли. Девушка не послушалась его, не уехала в Базель к родителям, а только заперла свою квартиру и переехала к своему «жениху» Гансу Петерсу. Тревога за его судьбу оказалась сильнее предостережений руководителя группы. Она не смогла оставить возлюбленного, все еще полагая, что опасность грозит не ей, а ему. Ее арестовали вместе с Гансом Петерсом. И факт ареста Петерса как бы подтверждал ее опасения. Однако, когда на допросе следователь предъявил ей неопровержимые доказательства, что ее «жених», в прошлом сутенер и сводник, уголовник, завербованный гестапо, чтобы следить за ней, она настолько была потрясена, что врачи опасались за ее рассудок.

После того как нервное потрясение прошло, Розу стали допрашивать. Ей показывали фотографии, где она была снята вместе с Шандором Радо на лестнице в парке «О Вив».

Об аресте радистов Радо с помощью единственно уцелевшей радиостанции в Лозанне сообщил в Москву. Центр ответил 25 октября.

«Александру Футу.

Сократите ваши передачи до минимума. Для маскировки работы предлагаем: не выходите в эфир дольше, чем на двадцать минут. При соблюдении этих условий вы сможете вызывать нас два-три раза каждую ночь. Слушать нас для вас не опасно.

Директор».

Тюремный надзиратель ухитрился пронести и передать Радо записку от Эдуарда Хаммеля. Хаммель сообщал, что швейцарской полиции известно многое. На допросе ему показывали фотографию Альберта. Инспектор прямо заявил, что швейцарская полиция считает этого человека по имени Александр Радо руководителем разведывательной группы, в которую входили Эдмонд и Ольга.

Кроме того, от инспектора полиции Эдмонду стало известно, что пеленгаторы ищут третий радиопередатчик в Лозанне.

На допросах упоминалась также Сиси — ее псевдоним. Но ее настоящую фамилию, очевидно, швейцарской полиции пока установить не удалось.