Красные щиты

Король Балдуин склонил колено и приложился к руке матери. Все обратили внимание на то, что не видно Манассии, - как утверждал Балдуин, коннетабль похитил сердце его матери и настраивал ее против сына. Но вот показался воин, несший меч коннетабля; король встал на ноги, и воин подал ему этот меч. Балдуин жадно схватил меч и передал его Гумфреду, который стоял рядом. При этом он расцеловал Гумфреда в обе щеки, а тот опустился на колени перед королевой, облобызал руку у нее, потом у короля Балдуина и даже у графа Амальрика. Итак, коннетаблем, предводителем всех войск королевства Иерусалимского, стал доблестный рыцарь де Тори, член ордена тамплиеров.

Затем все поспешно сели на коней и поехали к Гробу Господню. В храме Балдуин потребовал, чтобы ему дали корону - иначе, мол, он не может показаться народу. Произошло замешательство. Корона хранилась в малой подземной сокровищнице, один ключ от которой был у иерусалимского патриарха, другой у великого магистра иоаннитов. Патриарху же в тот день предстояло править торжественную службу на Сионе, и он сидел в храме Тайной Вечери, творя молитвы и делая вид, будто знать не знает, что происходит в Иерусалиме. А великий магистр иоаннитов, понимая, что победа Балдуина - это победа Гумфреда и тамплиеров, спрятался в каком-то амбаре или чулане своей обители, и его никак не могли отыскать. Рыцари в большом волнении стучали мечами об пол. Тем временем магистр тамплиеров и кастелян Тивериады, Вальтер де Сент-Омер и Рогард, кастелян иерусалимский, ринулись к иоаннитам за ключом. Магистр Раймунд заперся на все замки, но рыцари все же добрались до него, взломали дубовые двери чулана и пригрозили магистру мечом. А Гумфред де Торн чуть не за бороду приволок патриарха. Так раздобыли оба ключа и вынесли из сокровищницы корону, сработанную венецианским мастером для короля Балдуина I. Затем присутствующим показали кусок креста господня в золотой оправе, а король Балдуин надел корону; после него корону надела королева Мелисанда, и оба, сидя, прослушали мессу. Сразу же после причащения вызвали из храма Гумфреда: рыцари Балдуина учинили дебош, разгромили улицу проституток, находившуюся близ улицы Давида. Рыцари не только отказались заплатить женщинам, но еще отобрали у них шкатулки с драгоценностями - по всему городу разносились вопли и плач. Гумфред быстро навел порядок, но когда король Балдуин вышел из храма, его обступили женщины, жалуясь на причиненные им обиды. Одна из них, как выяснилось, была прокаженной; рыцарь, побывавший у нее, держал ее за косы. Срывая с женщины платье, он показывал королю белые пятна на ее спине и кричал, что ее надо покарать смертью за сокрытие столь опасной болезни. Королева Мелисанда отвернулась, спрятала лицо на плече у сына. Король прогнал женщин, повелел кастеляну рассмотреть их жалобу, и снова все сели на коней. Теперь направились во дворец - там должен был собраться совет и решить, как разделить королевство и кто будет в нем править.

Здание дворца было построено вокруг мечети аль-Акса, которая служила главным королевским залом. Этот зал - священный для мусульман, ибо Аллах некогда перенес сюда Магомета (*92), чтобы явить ему свое величие, заполняли теперь тамплиеры, иоанниты, духовенство. Женщин было всего четыре: три дочери Балдуина II - вдова короля Фулько Мелисанда, Годьерна, Иветта, - да еще mulier patriarchae, наложница патриарха, которая оказывала немалое влияние на иерусалимские дела. Генрих сел среди тамплиеров, разместившихся на каменных скамьях. Совет начался.

Первым держал речь патриарх Фульхерий; высокий старик с висячими усами. Говорил он следующее:

- Когда мы собирались под знаком креста господня, дабы всем сообща стать на защиту Гроба, мы забывали, кто из нас германец, кто галл, кто грек. Ведомые матерью нашей, церковью, мы выступили в поход и основали единственное в мире государство, осиянное крестом и святой тиарой... Здесь наш король - Христос, королева - пресвятая Мария. Им-то препоручил свою власть великий, незабвенный государь Готфрид Бульонский (*93), не пожелав надеть золотой венец там, где Христос надел терновый. Преемники же его пренебрегли сим заветом и, возложив на свое чело золотую корону, знак земной власти, позабыли о том, что нет в Иерусалиме иного владыки, как наместник Христов, и иного исполнителя его воли, как патриарх. С того и пошли раздоры, бедствия, вечный страх, в коем пребывают мирные торговцы и ремесленники, да и рыцари, коим надлежит сражаться против язычников, а не против братьев своих. Потому говорю вам: опомнитесь! Потому призываю вас: обратите меч против язычника! Потому молю вас: предоставьте церкви решить ваш спор...

Сказав это, патриарх сел и обвел всех пытливым взором. Королева потупила глаза, Балдуин смотрел в сторону. Тут медленно поднялся с места Амальрик. Все взглянули на него с удивлением. Но Амальрик, ничуть не смущаясь, поклонился матери, брату, патриарху и начал так: