Красные свитки магии

– Я знала, что Малкольм сражался с другим чародеем, – пробормотала Хелен. – Но я была так занята… я помогала людям выбраться из здания и не видела самой схватки. И я решила, что его противник – Магнус Бейн.

Итак, вот она, вторая причина, по которой Хелен ополчилась на Магнуса. Она просто хотела оградить от подозрений Малкольма, Верховного Мага Лос-Анджелеса и своего хорошего знакомого.

– Это был не Магнус, – повторил Алек. – Он рискнул жизнью, чтобы прекратить столкновение. Он пытался помочь гостям спастись. Точно так же, как ты.

Хелен некоторое время обдумывала услышанное. Алек даже несколько обрадовался, когда понял, что ей не все до конца известно о последних событиях, и еще сильнее обрадовался, увидев, что она не возражает против возможной виновности Барнабаса. Может быть, думал он, с помощью Хелен и Алины ему удастся незаметно для Конклава разузнать у Сумеречных охотников что-нибудь новое об этом воинственном маге.

– Я лично не знакома ни с одним из этих ваших колдунов, – вмешалась Алина. – Но мне кажется, мы нашли нужное место.

Она указывала на небольшую поляну, располагавшуюся в нескольких шагах в стороне от тропы.

Не нужно было родиться Сумеречным охотником, чтобы понять: в этом месте проводились какие-то оккультные обряды. Самым верным признаком служила пентаграмма, выжженная в земле, но было здесь и кое-что еще. Они увидели наскоро сооруженный алтарь, по бокам которого находились две ямы с угольями; кто-то (или что-то) оставил на коре деревьев несколько порезов, напоминавших отметины от когтей. В грязи виднелся довольно большой круглый отпечаток. Хелен обошла поляну, осмотрела кусты и выкатила из зарослей бочонок с пивом.

– Ого, – воскликнула Алина. – Члены кровавой секты не прочь повеселиться?

– Участвовать в буйных вечеринках велит один из священных догматов «Багровой Руки», – пояснил Алек. Поймав озадаченный взгляд Хелен, он продолжал: – Так говорится в «Красных свитках магии». Это их священная книга. Я… э-э… дам тебе почитать.

Он сунул Алине свой телефон с картинками, присланными Изабель, а та, не спрашивая у владельца разрешения, передала его Хелен.

Хелен нахмурилась.

– Последняя заповедь приказывает не бросать детей в одиночестве, – произнесла она. – Это звучит… как-то странно, но мило, я бы сказала. Необычно для демонического культа.

– Мило, ты так считаешь? – негромко спросил Алек.

Все, что касалось Магнуса, было необычным, но милым. Алек не произнес этого вслух, поскольку Хелен наверняка восприняла бы его слова как доказательство вины чародея.

– Мори Шу был убит вампирами, – резко произнесла Хелен Блэкторн. – Насколько мне известно, ни Малкольм, ни Барнабас Хейл, ни Гипатия Векс – те маги, которые присутствовали на вечеринке и которые обладают достаточным могуществом, чтобы возглавить культ – не склонны иметь дело с вампирами. В то время как Магнус Бейн – и это все знают – имеет связи и даже романтические отношения с самыми кровожадными вампирами нью-йоркского клана. А кучка вампиров из Нью-Йорка как раз посетила тот самый бал-маскарад, где мы должны были встретиться с Мори Шу. И где Мори Шу был убит прежде, чем успел рассказать мне то, что ему было известно.

Алек усмехнулся про себя, услышав рассуждения о том, что Магнус связан романтическими отношениями с преступными элементами из расы вампиров. Ему показалось, что чародей относится к Лили, Эллиотту и прочим как к забавным капризным ребятишкам.

С другой стороны, он почти ничего не знал о личной жизни Магнуса. Магнус многое открыл ему из своего прошлого во время их совместной поездки – но ни слова не было сказано о его прежних возлюбленных.

Молодой человек постарался отогнать неприятную мысль.

– Рафаэль и Лили никого не убивали на той вечеринке.

– А это еще кто такие? – нетерпеливо воскликнула Хелен. – Это вампиры?

– Рафаэль Сантьяго – совершенно точно вампир, – вмешалась Алина, потому что Алек молчал.

– Ты их тоже хорошо знаешь, так, что ли?

– Нет, – ответил Алек.

Хелен и Алина уставились на него с одинаковым озабоченным выражением на лицах. Алеку не нужны были ни слова, ни взгляды, чтобы понять, как плохо все это пахло. Пахло это очень плохо.

Магнуса по-прежнему не было видно. Лес представлял собой мрачный лабиринт, и сумерки стремительно переходили в ночь. Сумеречный охотник обвел взглядом деревья. Ему было ясно: еще немного, и они окажутся среди кромешной тьмы. Ночь была временем, когда демоны выползали из укрытий, являлись в этот мир, и когда Сумеречные охотники выполняли свою работу. Алека темнота нисколько не беспокоила, но он опасался, что ночью Магнусу будет сложнее найти их.

Что-то еще грызло его, какая-то тревога, затаившаяся в безбрежном океане тревог. Так чувствует себя человек, получивший удар в лицо и сквозь захлестнувшую его жуткую боль осознающий, что зуб шатается.

– Хелен, – заговорил Алек. – Повтори, как звучала последняя заповедь в «Красных свитках магии»?

– Заботиться о детях, – в недоумении ответила Хелен.

– Прошу прощения, – пробормотал Алек.