Красные звезды

Была и антенна – причем выраженная не своей физической формой (решетка со штырями), но – динамической диаграммой фактической принимающей способности.

Диаграмма эта представляла собой набор пятен, которые вели себя примерно как стадо баранов: то сбивались в тесную отару, то разбредались по сторонам.

Каждый «баран», как я сразу догадался (сообразительность у меня прям зашкаливала в тот день!), отвечал одному грибообразному элементу антенны, наполненному отрицательной жидкостью. И, в зависимости от того, как именно шел через него тахионный поток, бит передаваемой информации либо проходил, либо терялся…

Ну и самое главное: инфоматрица альфа-пилота. Или, проще говоря, его «душа».

Она тоже была видна!

Мечты средневековых схоластов сбылись! Конечно, душа выглядела вовсе не как человечек с крылышками, но как набор передаваемых инфопакетов, и была теснейшим образом переплетена с ливнем тахионов, хлещущим антенну.

Вся принятая часть души альфа-пилота отображалась в углу как растущая желтая лужа. Единственное, что было мне совершенно неясно, это каков процент принятой информации. Десять? Пятьдесят? Девяносто девять?

Точно прочитав мои мысли, Литке сказал:

– Восемьдесят семь процентов, однако… Жаль, что мы не можем себе позволить рисковать.

– Что вы имеете в виду?

– Пора механически отсоединить антенну от Аквариума. Если бы не это – мне лично как ученому и как военному было бы интересно увидеть рождение альфа-пилота из ничего. Щенин, твоя задача – взяться за вон те два рычага и опустить их по моей команде!

Литке указал лучом лазера на два пупырчатых выступа, торчащих из переборки напротив.

– Будет сделано!

Наш командир погрузил обе руки в недра синих голограмм, обрамляющих диаграмму с тахионами.

Где-то под палубой раздалось нарастающее жужжание – я подумал, что наш командир привел в действие механизм, отвечающий за соединение антенны с Аквариумом.

В том, что это какой-то механизм, я не ошибся. А вот с антенной произошел у меня промах.

Стоило Щенину прикоснуться к пупырчатым выступам, как за его спиной в палубе раскрылся люк-диафрагма.

Из люка выскочил зонд, похожий на юлу.

Такой точно зонд мы с Тополем видели среди руин корпуса «Т». Тогда он на наших глазах собрал с пола отрицательную жидкость.

– Осторожно! – крикнул я Щенину, а Тополь без лишних слов вскинул лазерную винтовку и выстрелил.

Увы, он не попал.

В следующий миг зонд обдал Щенина струей отрицательной жидкости.

Выпустил он ее под огромным давлением. Так что летящее крошечными шариками вещество сразу пробило скафандр Щенина в нескольких местах.

Щенин обернулся со словами «Это что еще за па?..»

Слово «пакость» наш друг договорить до конца не успел – горлом пошла кровь.

На этот раз мы выстрелили втроем – я, Тополь и Литке из своего бластера.

Раскаленные куски зонда разлетелись по палубе.

Полведра отрицательной жидкости пролилось на пол.

Но Щенина уже было не спасти – его лицо и взгляд были недвижимы. Маска смерти.

Нелепая гибель Щенина внезапно придала решимости моему другу Тополю. Не дожидаясь приказа Литке, он твердым шагом направился к пупырчатым рубильникам. И, нет никаких сомнений, одним медвежьим движением рванул бы их вниз, если бы дорогу ему не перегородило… удивительное существо!

Это был со всей очевидностью гуманоид.

Ростом и пропорциями со среднего человека. Его походка тоже не напоминала химероидов с их иллюзорной плавностью. Вот почему я не стал стрелять, хотя и прицелился в двуногого из ракетомета.

Голова существа была полностью скрыта шлемом причудливой конструкции – многогранником с блестящими плоскостями. Тело же было будто полиэтиленовой пленкой обернуто – ну, скажем так, на скафандр это похоже не было совсем.

– Не трогайте! Ничего не трогайте, пожалуйста! – отчаянно закричало существо.

И голос, и интонации показались мне смутно знакомыми.

– Профессор?.. Профессор Перов? – догадался я. – Вот так встреча!

Не обращая внимания на мое приветствие, профессор продолжал:

– Если вы повредите установку, человечество утратит свой единственный шанс! Это будет чудовищно! Я никогда не прощу себе этого! Одумайтесь, люди!

– Какой шанс, профессор?

– Шанс послать звездопроходца к далеким светилам! Шанс увидеть миры, недостижимые для современного уровня развития техники!

– Звездопроходца?

– Меня! – пояснил Перов с горячностью, свойственной всему академическому племени. – Мы уже обо всем с ними договорились! Мы стали друзьями! Партнерами! Мы даже решили главную проблему – заменителей чая и кофе, а ведь как я страдал первые дни!

– Послушайте… Чай, кофе… Это, конечно, хорошо. Но неужели вы не скучаете по детям? По внукам? – не удержался от вопроса я.

– Как вам не стыдно спрашивать меня об этом, молодой человек?! Я жертвую всем ради знания! Ради прогресса! Жертвую даже Лилечкой! А вы… Вы шантажируете меня моими чувствами! Прекратите немедленно! – Мне показалось, Перов сейчас заплачет.

Я и впрямь устыдился. Мое ли это дело, в конце концов?

Бог весть в какие психоаналитические кущи забрел бы наш разговор с профессором, но в него, как нож в масло, вошел стальной голос Литке.