Красные

Вооруженный захват власти, первые акты Гражданской войны и террора, разгон Учредительного собрания в январе 1918 года — все это Богданов принять не мог. При этом он одобрил «похабный», по выражению Ленина, Брестский мир с Германией, по которому от России отходили огромные территории. В этом вопросе он понимал Ленина и считал, что Россия воевать больше не может и что продолжение войны — это путь к германской оккупации.

Трудность положения Богданова в это время была очевидной. Он «чужой среди своих», «антиленинский большевик». За революцию, но не в таких формах, как она произошла в Октябре. Что ему было в таком случае делать в период «триумфального шествия Советской власти» — в первой половине 1918 года? Через пять лет, находясь во Внутренней тюрьме ГПУ на Лубянке, Богданов напишет в своих показаниях, что он «поневоле ушел в келью Социалистической академии».

Социалистическая академия была создана 25 июня 1918 года, и Богданов был избран ее членом, вошел в ее Президиум и, как он отмечал в автобиографии, «перешел всецело на научную и культурную работу». Он преподавал еще политэкономию в Московском университете. Новые власти ему в этом не препятствовали, хотя Ленин по-прежнему относился к Богданову холодно-сдержанно. С другой стороны, он не возражал против его избрания в Социалистическую академию. По некоторым данным, даже рекомендовал привлечь его к преподавательской работе.

Основным же полем деятельности Богданова в эти годы стала добровольная организация «Пролетарская культура» или «Пролеткульт». По существу, Богданов и был ее главным идеологом. Самое распространенное воспоминание об этой организации (у тех, кто о ней вообще помнит) — это, конечно, стихи «пролетарского поэта» Владимира Кириллова[51] «Мы»:

Мы во власти мятежного, страстного хмеля;
Пусть кричат нам: «Вы палачи красоты»,
Во имя нашего Завтра — сожжем Рафаэля,
Разрушим музеи, растопчем искусства цветы.
Мы сбросили тяжесть наследья гнетущего,
Обескровленной мудрости мы отвергли химеры;
Девушки в светлом царстве Грядущего
Будут прекрасней Милосской Венеры…

«Пролеткультовцы» остались символом этаких «радикальных леваков», «хунвейбинов» в культуре, призывавших, как писали в советское время, «строить пролетарскую культуру в отрыве от культурного прошлого», за что и были осуждены вместе с их руководителем Богдановым в 1921 году. Но все было гораздо сложнее.

Богданов разрабатывал свою теорию «пролетарской культуры» начиная еще со времени революции 1905 года. Читая сегодня его работы, можно только удивляться — очень глубокие мысли (например, о том, что без коренного изменения сознания пролетариата и его «окультурования» социализм практически невозможен) в них соседствуют с довольно странными и, пожалуй, даже примитивными. Скажем, о том, «искусство ради искусства» — это идеал эксплуататоров-буржуа. Или вот такое высказывание: «…Пролетариату нужна своя поэзия. Чтобы не подчиниться чужому, поэтическому сознанию, сильному своей многовековой зрелостью, пролетариату надо иметь свое поэтическое сознание, непреложное в своей ясности».

В октябре 1909 года в платформе группы «Вперед!» «Современное положение и задачи партии» Богданов отмечал: «Буржуазный мир, имея свою выработанную культуру, наложив отпечаток на современную науку, искусство, философию, через них незаметно воспитывает нас в своем направлении, в то время как классовая борьба и наш социальный идеал влекут нас в противоположную сторону. Вполне порвать с этой исторической создавшейся культурой нельзя, ибо в ней мы можем и должны почерпать могучее оружие для борьбы с тем же старым миром. Принимать ее так, как она есть — значило бы сохранять в себе и то прошлое, против которого ведется борьба.

Выход один: пользуясь прежней, буржуазной культурой, создавать и противопоставлять ей, и распространять в массах новую, пролетарскую: развивать пролетарскую науку, укреплять истинно товарищеские отношения в пролетарской среде, вырабатывать пролетарскую философию».

Культура и искусство, считал Богданов — это «одна из идеологий класса, элемент его классового сознания; следовательно — организационная форма классовой жизни, способ объединения и сплочения классовых сил».

По Богданову, пролетариат не должен смотреть на культуру как на «источник тонких духовных наслаждений». Это, по его мнению, «барский взгляд» «классов паразитических». До сих пор, писал Богданов, никто не смог толком «раскрыть организующую силу искусства». Он говорит о культуре как о системе, которая «управляет социальной практикой», не просто отражает действительность, но воспитывает, дает «строй мыслей» и направляет волю. В качестве примера он приводил «оживляющее» воздействие военной музыки на солдат.