Красные

Ленин умер 21 января 1924 года в 18 часов 50 минут в Горках. Утром 22 января председатель ВЦИК Калинин сообщил об этом делегатам XI Всероссийского съезда Советов. Один из делегатов рассказывал: «Затягивается открытие заседания. Президиум съезда отсутствует в полном составе. Появляется какая-то тревога. Наконец, из-за кулис показывается М. И. Калинин, за ним Зиновьев, Рудзутак, Томский и другие члены президиума. Члены президиума крестьяне и крестьянки утирают сермяжными рукавами лица. Становится ясно, что случилось что-то необычайное и тревожное».

Затем Калинин предложил всем встать и под звуки похоронного марша сообщил о смерти Ленина. «Зал как будто застонал», — вспоминал делегат Георгий Ржанов. «Яркий зал как будто потемнел», — делился своими ощущениями делегат А. Львов. Послышались всхлипы и плач, а члены президиума, в частности Зиновьев и Каменев, «уронив головы на стол, плакали, как дети».

В тот же день в стране объявлен траур, образована комиссия ЦК по организации похорон, а большевистские лидеры отправились в Горки. «Поехали старейшины великого племени большевиков туда, откуда надо было получить недвижное тело почившего вождя. Привезти и показать осиротевшим миллионам», — писал в «Правде» журналист Михаил Кольцов. 23 января гроб с телом Ленина специальным траурным поездом был доставлен в Москву на Павелецкий вокзал. «Минута историческая и потому волнующая, захватывающая, — писали «Известия». — Гроб выносят на руках тт. Калинин, Томский, Каменев, Зиновьев, Сталин, Дзержинский, Енукидзе. Тихо. Торжественно. Многие плачут». В статье «Великий мятежник», опубликованной в «Правде» 24 января, Каменев писал о «красной нити» в истории человечества — «волнах мятежей и восстаний», которую Ленин «поднял и продолжил».

Похороны Ленина состоялись 27 января. Как писала «Правда»: «Тт. Сталин, Зиновьев и шестеро рабочих… выносят из Дома Союзов гроб с телом Владимира Ильича. Из их рук гроб на площади принимают тт. Калинин, Каменев, Курский, четверо новых рабочих и крестьянин-делегат Всероссийского съезда Советов». Эта передача гроба с телом умершего вождя с рук на руки имела, конечно, символическое значение. Каменев, как один из самых близких наследников Ленина, нес его до самой Красной площади.

Прощание на Красной площади продолжалось до 16.00. В это время Сталин, Зиновьев, Каменев, Молотов, Бухарин, Рудзутак, Томский и Дзержинский внесли гроб в построенный для него временный склеп-мавзолей. Происходило это под звуки артиллерийского и ружейного салюта, гудки заводов и паровозов и пение «Интернационала». Рабочая поэтесса Татьяна Майская описала этот момент в стихах, напечатанных в «Известиях»:

Это было ровно в четыре —
Сняли гроб, понесли на руках.
В этот миг в тоскующем мире
Жило: «Ленин» в сердцах и умах.

Это было ровно в четыре —

Солнце ярко прорвало вдруг темь.
Улыбнувшись лучшему в мире,
Закатилось за тучи совсем.

«Провожающие в последний раз простились со своим Ильичем и вышли на помост, — сообщала «Правда». — Молча. Без слов и речей». Описывая в этот момент состояние ближайших ленинских соратников, репортер «Рабочей Москвы» отметил, что «каждый из них ушел в свои думы и воспоминания». Уже в выступлениях лидеров партии и простых рабочих и крестьян в траурные январские дни 1924 года можно было заметить почти религиозное отношение к умершему «вождю революции». Сталин на траурном заседании съезда Советов говорил: «Вы видели за эти дни паломничество к гробу товарища] Ленина десятков и сотен тысяч трудящихся. Через некоторое время вы увидите паломничество представителей миллионов трудящихся к могиле тов[арища] Ленина».

Зиновьев говорил, что «и в гробу Владимир Ильич остается апостолом коммунизма, и в могиле он продолжает быть призывом и кличем для рабочего класса нашего государства и всей земли… Мы все знаем, что Ленин — это пророк нового человечества и апостол коммунизма в лучшем смысле этого слова, что это человек, одно имя которого заставляет учащенно биться сердца миллионов людей». Он зачитал письмо, написанное простым рабочим уже скончавшемуся Ленину: «Нашему отцу. Дорогой отец наш! Ты ушел от своих детей навеки, но твой голос, слова твои никогда не умрут в наших пролетарских сердцах. Мы великими тысячами идем проститься с дорогим нашим вождем, мы плачем у гроба твоего… Отец наш своей смертью нанес нам тяжкий удар. Мы, читая газеты, думали, что вернется он скоро к нам, и мы ждали его каждую минуту, но злая болезнь отняла у нас незабвенного отца — отца всего мира».