Красные

В 1929 году Александр Каменев женился на Галине Кравченко, звезде советского немого кино, а потом и исполнительнице многих ролей в звуковых фильмах — она снималась до 80-х годов. А в начале 90-х годов Галина Кравченко рассказала в интервью писательнице Ларисе Васильевой множество интереснейших деталей своей жизни с сыном Каменева. Да и о самом Каменеве тоже. Сначала, по ее словам, была «сказочная жизнь». Квартира Каменевых была на Манежной площади напротив Кремля — шесть комнат. Над ними жила сестра Ленина Анна Ильинична. Когда молодежь у Каменевых шумела, она присылала прислугу, требуя тишины.

С едой и одеждой дело обстояло так: «Кремлевка» была. Пятьсот рублей вносили на месяц за человека, и я ездила за обедами. Обеды были на двоих, на Льва Борисовича и Ольгу Давидовну, но девять человек бывали сыты этими обедами — вот так. Я ездила за ними на машине Льва Борисовича… В «кремлевке» к обедам давалось всегда полкило масла и полкило черной икры. Зернистой. Вместе с обедом или вместо него можно было взять так называемый «сухой паек» — гастрономию, бакалею, сладости, спиртное. Вот такие рыбины. Чудные отбивные…

На Масленицу давали горячие блины. Везли в судках — не остывали…

С одеждой было потруднее. Я одевалась в мастерской Наркоминдела, на Кузнецком. Там встречалась с Надеждой Аллилуевой».

С сыном Каменева они по ночам катались на мотоцикле. Затем из Америки ему прислали «форд», и на нем они ездили по Крыму. В Мухолатке их поселили в апартаменты Сталина. Сначала их смущал охранник, но потом к нему привыкли. В 1931 году у них родился сын. Александра Коллонтай подарила ему винтовку.

Разговоров о политике в семье, по словам Галины Кравченко, уже не вели. Все больше о литературе, о музыке. Но, судя по всему, о реальной жизни в стране они знали мало. «Помню, году в тридцать втором Лев Борисович говорит мне: «Галенка, будете в городе, купите мне носки», — вспоминала Кравченко. — Поехала — вернулась. «Носков нет, Лев Борисович». — «Как так?» — «Так. В Москве нигде нет носков». Очень он удивился».

«Капитуляция не побеждает»

О политических взглядах Каменева в эти годы действительно известно мало. Летом 1928 года они несколько раз встречались с Бухариным. К тому времени один из недавних главных противников Каменева и союзников Сталина сам вступил в конфликт с генсеком. Сталин все больше и больше начал отходить от того курса, который был одобрен на прошлых съездах партии, и «забирать влево». К тому же Бухарин на собственном опыте теперь понимал, что демократией в партии и не пахнет, а вся власть действительно сосредотачивается в руках генерального секретаря. Бухарин говорил, что он, Рыков и Томский не против того, чтобы Каменев и Зиновьев вернулись в Политбюро, а потом они совместными усилиями отстранили бы от власти Сталина.

Реакция Каменева на эти предложения была, судя по всему, сдержанной. Дело в том, что у многих оппозиционеров летом 1928 года начались «терзания и метания». Они были дезориентированы. Сталин и его сторонники неожиданно объявили о курсе на ускоренную индустриализацию страны и коллективизацию сельского хозяйства. Но ведь это было как раз то, на чем настаивала оппозиция. Следовательно, считали они, их позиции со Сталиным сближаются. Что же касается Бухарина и его друзей, то они оставались для них «правыми уклонистами». Возможно, еще более «вредными», чем Сталин.

Да и к тому же их снова восстановили в партии, дали работу… 6 ноября 1929 года Зиновьев, к примеру, говорил на партийном собрании: «Я думаю, что со временем (и это время не так далеко) Центральный Комитет даст мне возможность приложить силы на более широкой арене». Ну да, как же. «После капитуляции Зиновьев и Каменев делали решительно все, чтоб вернуть себе доверие верхов и снова ассимилироваться в официальной среде, — писал уже в эмиграции не смирившийся Троцкий. — Ничего не помогало». Действительно, и Каменев, и Зиновьев уже навсегда находились у Сталина «под колпаком». И вскоре они в этом сами убедились.

В 1932 году по рукам ходили две «самиздатовские» рукописи: «Ко всем членам ВКП(б)» и «Сталин и кризис пролетарской диктатуры». Их автором был бывший секретарь Краснопресненского райкома партии Москвы, бывший член президиума ВСНХ, председатель Госкино Мартемьян Рютин. Он считался «правым», сторонником Сталина и Бухарина и резко критиковал оппозицию. Когда же Сталин перешел к индустриализации и коллективизации, то он сам перешел в оппозицию. И был даже арестован за «правый оппортунизм». Потом, впрочем, освобожден. Однако от своих взглядов не отказался. В 1932 году он вместе с несколькими другими партийцами провозгласил создание Союза марксистов-ленинцев. По мнению основателей союза, он должен был объединить и «правую», и «левую» оппозицию против Сталина.