Красный, белый и королевский синий

Он тянет Генри за талию, резко прижав его тело к своему. Ответив на поцелуй, он позволяет Генри сделать все так, как того хочет сам Генри. Поцелуй получается именно таким, каким Алекс представлял себе поцелуй Прекрасного Принца: сладким и глубоким, будто оба стоят на рассвете у какого-нибудь сраного причала. Он почти чувствует ветер в своих волосах. С ума сойти.

Оторвавшись, Генри спрашивает:

– Как ты хочешь сделать это?

Алекс неожиданно вспоминает, что вся эта ситуация едва ли напоминает рассвет у причала. Схватив Генри за расстегнутый воротник, он слегка толкает его и говорит:

– Ложись на диван.

Затаив дыхание, Генри повинуется. Алекс встает над ним, смотря на его пухлые розовые губы и чувствуя, словно стоит на грани высокого и очень опасного обрыва, не собираясь отступать назад. Генри жадно смотрит на него, выжидая.

– Ты неделями избегал меня, – говорит Алекс, разводя ноги, чтобы оседлать Генри. Он наклоняется вниз и опирается одной рукой на диван, а другой дотрагивается до чувствительной ложбинки на шее Генри. – Ты встречался с девчонкой.

– Я гей, – вот так запросто заявляет Генри. Одну ладонь он кладет Алексу на бедро, и тот резко вздыхает, сам не понимая, от чего именно – от прикосновения или от того, что Генри, наконец, признался во всем вслух. – Член королевской семьи не может демонстрировать такое в открытую. И я боялся, что ты убьешь меня за тот поцелуй.

– Тогда зачем ты сделал это? – спрашивает Алекс, наклоняясь к шее Генри и покрывая поцелуями чувствительную кожу за ухом. Он чувствует, как принц задерживает дыхание.

– Потому что я… я надеялся, что ты не станешь. Ну… убивать меня за это. Я… подозревал, что ты тоже хочешь меня, – говорит Генри, тихо выдохнув, когда Алекс слегка прикусывает кожу на его шее.

– Или я так думал, пока не увидел вас с Норой, и я… ревновал… и я был пьян и вел себя, как идиот, который устал ждать чужого ответа, чтобы открыться самому.

– Ты ревновал, – повторяет Алекс. – Ты хочешь меня.

Обеими руками Генри хватает Алекса и прижимает к себе. Его глаза вспыхивают, а голос приобретает низкий и томный оттенок, которого Алекс прежде не слышал.

– Да, напыщенный ты идиот, я хочу тебя уже так давно, что не позволю тебе мучить себя ни одной гребаной секундой дольше.

Оказывается, подчиняться королевскому тону Генри охренеть как возбуждает, думает Алекс, когда принц увлекает его своим горячим поцелуем. Так что на хер причалы.

Генри хватает Алекса за бедра, притянув к себе так близко, что Алекс оказывается верхом, прижатым вплотную к его телу. Теперь они целуются более настойчиво, покусывая губы друг друга, как тогда в Красной комнате. Все не может быть таким идеальным – это просто бессмысленно, – но именно таким оно и оказывается. Между ними есть нечто особенное – то, что они разжигают друг в друге. Алекс – своей неудержимой энергией, а Генри – страстной уверенностью.

Прижавшись к Генри, Алекс стонет, ощутив под собой отвердевший бугорок, а принц ругается в ответ, впиваясь в губы Алекса. Поцелуи становятся сумасшедшими, порывистыми, развратными. Алекс теряет себя в объятиях и прикосновениях губ Генри и этом сладком беспамятстве. Зарывшись пальцами в волосы Генри, он чувствует, что они такие же мягкие, роскошные и густые, как он себе и представлял, часами смотря на фото в журнале. Растаяв под его прикосновением, Генри обхватывает руками его талию и прижимает Алекса еще крепче, не желая отпускать. Впрочем, Алекс никуда и не собирается.

Алекс целует Генри до тех пор, пока ему не становится нечем дышать – до тех пор, пока он не чувствует, что готов забыть их имена и титулы, став лишь одним из тех переплетенных в объятиях друг друга людей в этой темной комнате, стоящих на пороге восхитительной, грандиозной и неотвратимой ошибки.

Ему удается расстегнуть две пуговицы на рубашке Генри, прежде чем тот берется за подол и стаскивает ее через голову, облегчая Алексу задачу. Пытаясь преодолеть восхищение перед гибкостью его рук, Алекс отгоняет мысли о классическом фортепиано и о том, какими отточенными и гладкими движениями наградила Генри многолетняя игра в поло.

– Подожди, – просит Генри, и Алекс уже почти стонет в возмущении, но принц откидывается назад и кладет палец ему на губы. – Я хочу… – заговорив, он делает паузу, выглядя так, словно с трудом сдерживается от того, чтобы не съежиться. Затем собирается, дотронувшись пальцем до щеки Алекса и вызывающе выставив подбородок вперед. – Я хочу тебя на кровати.

Алекс умолкает и застывает, смотря Генри в глаза с немым вопросом: «Неужели ты хочешь прекратить это сейчас, когда все стало таким реальным?»

– Что ж, прошу, ваше величество, – говорит Алекс, двигаясь так, чтобы поддразнить Генри, прежде чем подняться на ноги.

– Ну ты и придурок, – говорит Генри и улыбается, последовав за ним.