Красный, белый и королевский синий

Всю неделю я думал о твоих губах и надеялся увидеть тебя в Париже, чтобы найти им достойное применение.

Кроме того, я подумал, что ты разбираешься во французских сырах. Я в них вообще не шарю.

Алекс

Президент Сырного шопинга и Минетов

Re: Париж?

От: Генри

3/4/20 2:43 AM

Кому: А

Алекс, Который Заставил Меня Пролить Чай на Вышеупомянутой Утренней Встрече

Ненавижу тебя. Постараюсь вырваться из Германии.

Глава седьмая

Генри удается вырваться из Германии, и он встречается с Алексом возле толпы поедающих блинчики туристов на площади Тертр. На нем ярко-синяя куртка, а на лице сияет загадочная улыбка. После пары бутылок вина на двоих, спотыкаясь, они ковыляют к отелю, где Генри опускается на колени на мраморный белый пол и смотрит на Алекса своими огромными синими бездонными глазами, и Алекс, при всем своем желании, не может подобрать слов, чтобы описать то, что испытывает.

То ли он так пьян, то ли губы Генри так нежны, то ли во всем виновата чертова Франция, но Алекс забывает отослать Генри обратно в его отель. Он забывает, что они не проводят ночи вместе. Именно это они и делают.

Проснувшись, он обнаруживает Генри свернувшегося калачиком у него под боком. На спине проступает позвоночник в виде маленьких острых бугорков, которые оказываются очень мягкими, когда Алекс до них дотрагивается, очень осторожно, чтобы не разбудить Генри, который впервые за долгое время наконец-то уснул. Рано утром в номер приносят хрустящие багеты, липкие корзиночки с огромными абрикосами и выпуск Le Monde, который Алекс заставляет Генри переводить вслух.

Он смутно вспоминает о том, что обещал себе не делать все эти вещи. Должно быть, виной всему похмелье.

Когда Генри уходит, Алекс обнаруживает записку у кровати. Fromagerie Nicole Barthelemy. Оставить для своей тайной интрижки адрес сырного магазинчика? Алекс должен признать: у Генри свой оригинальный подход.

Чуть позже Захра присылает ему снимок статьи BuzzFeed о его «крепкой мужской дружбе» с Генри. Статья пестрит фотографиями: государственный ужин, пара снимков их двоих, улыбающихся возле конюшни в Гринвиче, и фото из «Твиттера» какой-то француженки, на котором Алекс сидит, откинувшись на спинку стула возле крошечного столика, пока Генри допивает бутылку красного вина напротив.

Под статьей Захра неохотно подписывает: «Отличная работа, мелкий засранец».

Видимо, именно так все и будет. Пока мир будет думать, что они с Генри лучшие друзья, они будут играть свои роли.

Объективно Алекс понимает, что должен притормозить. Это всего лишь секс. Тогда отчего Идеальный и Бесстрастный Прекрасный Принц всегда радуется их встречам? Отчего пишет ему по ночам: «Ты злобный, безумный и конченый демон, и я зацелую тебя до такой степени, что ты забудешь, как говорить»? Алекс практически одержим.

Он решает не забивать себе голову. Едва ли им удастся пересекаться чаще, чем пару раз в год. Для того чтобы встречаться по желанию, им пришлось бы приложить огромные усилия – пересмотреть свое расписание, умаслить слишком большое количество людей, чтобы суметь встречаться так часто, как этого требуют их тела. По крайней мере, они всегда могут прикрыться международным сотрудничеством.

Как оказывается, между их днями рождения меньше трех недель, и это значит, что в марте Генри исполняется двадцать четыре, а Алексу – двадцать два. («Я знала, что он чертовы Рыбы» – сказала на это Джун.) На конец марта у Алекса запланирована поездка для регистрации избирателей, и когда он сообщает об этом Генри, то спустя всего пятнадцать минут получает ответ:

Перенес бесполезный визит в Нью-Йорк на эти выходные. Буду в городе, готов к праздничной порке и прочим прелестям.

Фотографы материализуются сразу, как только Алекс и Генри встречаются у входа в музей «Метрополитен», поэтому они лишь пожимают друг другу руки, и Алекс, растянув рот в огромной фальшивой улыбке, произносит:

– Я хочу остаться с тобой наедине. Прямо сейчас.

В Штатах им приходится вести себя аккуратно, поэтому в номер отеля они направляются поодиночке – Генри через задний вход в сопровождении двух охранников, а за ним Алекс в компании Кэша, который знает, но просто улыбается и не говорит ни слова.

Затем у них много шампанского, поцелуев и крема с праздничного кекса, непонятно как раздобытого Генри и размазанного вокруг рта Алекса, по груди Генри, по шее Алекса и у Генри между ног. Прижав запястья Алекса к кровати, Генри слизывает с него крем, пока другой вдребезги пьян, впав в состояние эйфории. Алекс чувствует каждый миг, наслаждается каждым моментом своего двадцатидвухлетия – и ни днем старше. Секс с принцем другой страны определенно этому способствует.