Красный блокчейн

– Да, – повернулся к нему эксперт. – Они братья. Оба сражались с монголами. Андрей, насколько я помню, также противостоял попыткам принести на Русь католичество. Нужно освежить, конечно, знания по этому периоду… Там много было интересного.

– Два брата, – задумчиво сказала богиня. – Акробата. Понятно. Давайте так. Вы монеты ещё посмотрите. Если нужно. Сфотографируйте. Потрогайте. Понюхайте. Что вы там делаете. И свои выводы пришлите письменно. По тому же адресу, с которого получили фотографии. Всё, что нароете. Кто чеканил, с кем воевал, где эти монеты были. Где хранились. Были ли у них владельцы. И так далее. Полный отчёт. Но только схематично, без сочинений этих. Буллетпойнтами. И знаете ещё что… – она задумалась. – У меня такое чувство, что особенно дотошно нужно проанализировать связь монет между собой. Вы говорите, это один период?

– Да, – подтвердил эксперт. – Плюс минус двадцать лет. Конечно, для полной уверенности я бы…

– Один период, – кивнула богиня. – Да ещё и братья. В общем, если это один лот… То нужно упереться и вытащить всё, что эти две монеты объединяет. Хорошо?

– Да, конечно. Но… – начал было говорить эксперт.

– В три дня управитесь?

– В три? Я постараюсь. Правда, разные временные пояса… Мне будет нужно созвониться с коллегой.

– Созванивайтесь. Все издержки включите в финальный счёт.

– И всё же…

– Упс, – богиня сделала ладонью, – простите, мне нужно ответить на звонок. Вы, Евгений Андреевич, располагайте машиной. Она будет вас ждать. Позвоните водителю.

Она взяла телефон и отошла в стеклянный угол ресторана. Туда, где обзор города внизу был максимальным.

Хунбиш не знал, о чём говорить с экспертом, поэтому занялся едой. Эксперт тоже, судя по всему, был не в своей тарелке.

– Я, наверное, откланяюсь, – неуверенно сказал он куда-то в пространство. Хунбиш кивнул. – Спасибо, и всего хорошего.

– Спасибо, – сказал Хунбиш. – Вы пришлёте отчёт?

– Да, разумеется, – рассеянно ответил эксперт. Он напоследок ещё раз огладил по периметру обе монеты. Одну за другой. Получилась восьмёрка. – Но, если у вас будет интерес… Вам предложат честную цену. Выше рынка. После детальной экспертизы, само собой.

– Хорошо, – ответил ему Хунбиш. – Понятно.

– До свидания, – эксперт снял перчатки, откатился и взял курс на выход. К нему поспешила официантка.

Когда богиня вернулась, Хунбиш пробовал нетронутый экспертом чай. В нём тоже не было никакой густоты. Даже рисовую муку не добавили. Ко всему прочему он был сладкий. И это называется ресторан.

Богиня странно посмотрела на него.

И посылает князь Андрей к брату своему, князю Дмитрию, тайно письмо небольшое, в нём же написано так: «Знаешь, брат мой возлюбленный, что отец наш отверг нас от себя, но отец наш небесный, Господь Бог, сильней возлюбил нас и просветил святым крещением, дав нам закон свой, чтобы жить по нему, и отрешил нас от пустой суеты и от нечистой пищи; мы же теперь чем за то Богу воздадим? Так устремимся, брате, на подвиг благой для подвижников Христа, источника христианства, пойдём, брате, на помощь великому князю Дмитрию Московскому и всем православным христианам».

Сказание о Мамаевом побоище

Пятый день подряд не происходило вообще ничего. За окном резали глаз всё те же яркие дни конца июня. Хунбиш сидел один в квартире Жоржа. Целыми днями смотрел телевизор, лежал на диване, пробовал выстроить хоть какие-то версии относительно предметов богини. Снова изумлялся тому, что в одежде, коже, волосах не был набит пыльный песок. Что нет привычных летом скачков температуры – от испепеляющего жара дня к выматывающему холоду ночи.

Его тревожило, что о нём все забыли.

Когда ему было шесть лет, он выменял у Баги свистульку. На велосипедный звонок. Это была какая-то птица. С дырками в хвосте, на боку и в одном глазу. Она была коричневого цвета, но мама сказала, что это охра. На голове у неё было что-то вроде пышной причёски, с облезшей позолотой на неровностях. Наверное, птичку красили окунанием в краску, а позже на голову нанесли дополнительный цвет, который со временем почти весь сошёл.

Трогать её было очень приятно. Хунбиш крутил её в кармане, перебирая пальцами, доставал, особым движением оглаживал длинный хвост. Он скоро выучил все её изгибы, углубления, шероховатости. Свистеть она почти не свистела, а может, он просто не научился это делать. Из её бока вылетали только шуршание и шелест.