Красный браслет

– Элла, никто не собирается устраивать свару со стрельбой и взрывами. Вопросы будут только к руководству, больные даже не узнают о происходящем, ими будут заниматься, как прежде. У Инны ведь на руке желтый браслет? – как бы ненароком спросил он, но заметно напрягся.

– Это ты к чему?

Антон потемнел лицом еще больше, поморгал и оскалился – верный знак, что его что-то мучает.

– В чем дело, друг? – взволновался и Редкий.

– Вчера мы с моим контактом в Институте обсуждали возможные риски. Он считает – хотя не имеет четких сведений на этот счет, – что при таком раскладе может пострадать только одно отделение – красное. В случае внутренней тревоги оно словно перестанет существовать, понимаете?

– Нет!

– Ну, будет спрятано, защищено дополнительными стенами и дверями, так что его не найдешь, даже зная о нем. Вероятно, пока спецслужбы будут ломать голову, как туда попасть, там проведут полную зачистку в плане документации, ну и больных тоже. Таким образом, самые невероятные и невозможные с точки зрения морали операции останутся в тайне.

Эдик ощутил, как выступает на лбу холодный пот.

– И как это предотвратить?

Кинебомба подергал сердито плечами:

– Откуда мне знать? Может, тамошнее руководство и не пойдет на это. В конце концов, в чем их можно обвинить? Они – гении, делали такое, о чем человечество только мечтает. Из двух трупов получали одного живого – за такое не судить, а памятник ставить надо. Но там сейчас Прайд, вот кому вся эта огласка не нужна, ему еще в чужое тело перебираться и новых первенцев растить. А он давно уже подмял руководство под себя. Эх, была бы возможность как-то выманить его оттуда на время.

– Да как выманишь, он же болен, сволочь! – Эдик почти кричал, Элле пришлось прикрыть его рот ладонью. – Слушай, друг, нельзя рисковать красным отделением! Там сейчас Вася, там бабушка Маго. Надо переждать.

– Переждать? – Кинебомба вперился в него таким острым взглядом, что Эдик дернулся, как от удара током. – Сколько ждать-то? Ну, спасем этих двоих, за это время Прайд найдет себе новое тело, погибнет этот ваш Гайдай или кто-то другой. Прайд вернется в свою резиденцию и снова затребует к себе первенцев. Нет, наносить удар нужно именно сейчас, пока он слаб и болен.

– Тоха прав, – тихо и жалобно сказала Элла. – Прости, Эд, мне тоже ужасно страшно за Инку, я предпочла бы дождаться ее выписки. Но мы не можем без конца спасать тех, за кого переживаем, в ущерб другим, нам неизвестным.

Эдик сжал кулаки, кивнул головой:

– Да, все верно. Антон, запускай свой план.

Никто из них не заметил, как щуплая фигурка, внимательно слушавшая разговор под прикрытием старого памятника, неслышно просочилась между двумя оградами и растаяла в кустах.

Тягостная церемония закончилась, учителя потихоньку уводили ребят, многие были ошеломлены, кто-то плакал. Таня несмело приблизилась к семье Майских, но, похоже, встретили ее хорошо. Скоро она уже разговаривала с раскрасневшимся Пашей, а его родители бдительно посматривали по сторонам. Злата медленно двинулась по главной аллее к воротам кладбища, радуясь возможности немного побыть одной, – в последнее время такого почти не случалось. Но тут же рядом образовался Маго, огляделся с видом заговорщика:

– Златка, поговорить надо. Только так, чтобы никто нам не помешал. Отойдем?

Девушка удивилась, но все же прошла следом за мальчиком по узкой боковой дорожке до маленькой белой часовни.

– Златка, есть дело! – Глаза Магомета воинственно сверкнули. – Я сейчас тебе кое-что скажу, а потом кое о чем попрошу. Если ты мне откажешь, я не обижусь, клянусь! Но пообещай меня нашим не выдавать, ладно?

– Маго, переходи уже к делу! – всерьез разволновалась после такого предисловия девушка. – Что ты еще задумал?

– Ты не пообещала, – напомнил Угушев.

– И не стану. Разве мы не договаривались, что в нашей пятерке никаких секретов, все решаем сообща? Ты сам первый кричал, что так должно быть, припоминаешь?

Маго быстро кивнул, но в своем замысле не усомнился.

– Помню, Злат, но это дело особенное. И это мое дело, личное дело. Я бы не впутывал тебя, если бы знал, что справлюсь один. В общем, я должен спасти свою бабулю.

Злата вынуждена была отступить и опереться рукой на каменный парапет крыльца. У нее пронеслась паническая мысль, что мальчик, возможно, не перенес всего, что свалилось на него в последнее время. Попыталась произнести как можно спокойнее:

– Маго, но твоя бабушка умерла, скоро похороны. Когда, кстати?

Угушев дернул плечом, будто эта тема его теперь ничуточки не волновала.

– Не знаю, нам пока не говорят. Затеяли там какое-то расследование. Типа непонятно, куда ее с улицы увезли и где прооперировали. Только на самом деле она все еще в Институте, Златка. Я только что подслушал разговор взрослых, они как раз это обсуждали. Дядя Эдик ее видел, но нам не рассказал.

– Почему?

– Не знаю, наверное, чтобы я не рванул туда. Она в красном отделении, ей сделали такую операцию, какую этот гадский Прайд хочет себе, понимаешь? Наверное, по его приказу набивали руку. Она теперь иначе выглядит, но дядя Эдик как-то ее узнал, может говорил с ней.