Красный браслет

Маго сделал еще шаг вперед и понял, почему маска не уберегла своего хозяина: под лопаткой слева на фоне голубой футболки хорошо просматривалась небольшая дырка, а вокруг – иссиня-багровый круг, совсем небольшой.

Еще увидел Магомет человека постарше, в белом свитере под горло, лежащего в холле лицом вниз совсем рядом с кушеткой, будто он скатился с нее. А в паре метров от него на полу уже начинал шевелиться парень в черной охранной форме.

Едва слышные шаги – и вот двое людей в униформе санитаров возникли в поле зрения мальчика. Они прижимали к носу собственные шапочки, но делали это через паузы, между которыми, видимо, задерживали дыхание. Действуя споро и слаженно, они расстелили рядом с покойником в противогазе похрустывающий черный мешок на молнии, засунули туда тело, застегнули. Один из них взвалил мешок на спину и так же тихо удалился в направлении пожарной лестницы. Второй, с хитроватым лисьим лицом, задержался, присел на корточки и осмотрел место убийства. Провел по полу ладонью, убедился, что крови там не осталось. Рывком вскочил на ноги и посмотрел вглубь темного тупичка, прямо на Маго. Потом вдруг подмигнул ему, растянул в ухмылке тонкие губы. Прижал к ним палец, а затем сложил ладони и поднес к щеке – мол, помалкивай и иди спать. И тоже испарился.

Маго глянул на охранника – тот успел перевернуться на бок, подтянул колени к груди, и, кажется, решил еще немного поспать. Мальчик приблизился к человеку у кушетки, заглянул ему в лицо, проверяя, как у того дела. Мужчина еще не открывал глаз, но вяло шевелился и тряс головой. Успокоенный Угушев вернулся в палату и блаженно растянулся на матрасе.

А минутой спустя тот мужчина в свитере почти ворвался в палату. Все еще покачиваясь и хватаясь то за стену, то за тумбочки, он добрался до кровати Майского, осторожно потряс его, позвал:

– Павлик, ты как, ты в порядке?

– Па-ап, ты чего тут? – раздался в ответ сонный до невозможности голос. – Да нормально все.

Маго улыбнулся в темноту и тут же уснул.

Глава 16 Узник института

Утром в воскресенье Таня Милич проснулась в самом решительном настроении, наскоро привела себя в порядок и тут же отправилась будить брата. А Володя и не спал уже давно, пил кофе на кухне. Родители еще на рассвете убыли по неотложным делам своей фирмы, Абрек, уже освобожденный от ненавистной повязки, лежал на теплом линолеуме и бросал сердитые взгляды поначалу только на хозяина, потом и Тане досталось.

Пес был обижен на весь мир. По своему врожденному легкомыслию он уже и думать забыл о том, как худо ему пришлось чуть больше недели назад, как болела каждая косточка и не было сил подняться на лапы. Теперь он снова ощущал себя полным энергии и не мог понять, почему с ним гуляют так мало, не спускают с поводка и даже по лестнице не позволяют пробежаться, все тащат в нелюбимый им лифт. А главное, не берут больше с собой на всякие интересные приключения. А ведь он так старался, защищал хозяина от ужасных, злых людей. Тут Абрек даже подвыл от жалости к себе.

Спущенная под стол хозяйская рука с куском куриной грудки на время примирила его с несправедливостью мира. А Таня тем временем сказала самым решительным голосом:

– Еж, собирайся. Мы едем навестить Вику.

Володя едва не поперхнулся последним глотком, отставил чашку и изумленно уставился на сестру.

– Кто же нас пустит в Институт, можно спросить?

– Прорвемся!

– Серьезно? Пока что нам даже к Маго прорваться не удалось. Ты решила потренироваться на более сложном случае?

Таня вздохнула и закатила глаза:

– Еж, ты чего, ну разные же это вещи. В больнице меня знать не знают, карантин продлили для всех, а по стенам я лазать не умею. Маго мог бы сто раз к нам спуститься, но он не хочет ни на минуту оставить Пашку одного, хотя и считает, что покушений больше не будет, почти неделю как спокойно все. А про Вику ничего не ясно, я просто с ума схожу от тревоги. Понятно, что жива, но мне этого мало.

– К Вике пока не пускают даже отца, – напомнил Володя. – В смысле, как я понял, в сам Институт его никогда и не пустят, а на улицу выходить ей пока нельзя.

– Во-от! Его не пустят, а меня пустят!

– Танюш, может, позавтракаешь сперва? – Володя с жалостливым видом подвинул к ней блюдо с сырниками. – У тебя, похоже, от голода помутнение в голове.

Таня без всякого интереса глянула на стол, успела вскользь порадоваться за себя: еда больше не соблазняет, по утрам не нужно выскакивать на кухню с диким желанием поскорее что-то закинуть в рот. И, кажется, скоро никому в голову не придет звать ее толстухой.

– Так вот, в больнице меня не знают, зато в Институте – еще как. Там я родилась, ну, или меня там создали, не знаю, как правильно. Они в курсе, какая связь между нами с Викой, и не посмеют отказать. Я буду ломиться и орать, пока не пустят к Вичке.

Володя всерьез встревожился. Институт его пугал, но и сестру, когда она входила в раж, переубедить было невозможно. Напомнил:

– А тебе разве не надо сменить Злату и посидеть с Сонечкой?