Красный браслет

Таня понурилась, Володя привычным жестом приобнял сестру за плечи. Она продолжила:

– А мы со Златой поочередно сидим с Сонечкой, больше ведь некому. Она – в ночную смену, я – в дневную. Еще и в школу ходим, тоже по очереди. Ой, а Сонечка как изменилась, дядя Эдик! Узнаёт нас, радуется, хлопает в ладоши. Слова пытается произносить. Сначала не позволяла ничего на себя надевать, все срывала, а теперь сама одежки выбирает, представляете? Красное платье ей больше всего нравится! Мы с самого начала пытаемся ее учить, как нельзя смотреть на людей. Конечно, нам со Златкой трудно проверить, на нас ведь ее взгляд не влияет. Ой! – Она вдруг сжалась, лицо пошло красными пятнами.

Эдик не сразу понял, что произошло, потом догадался, утешающе пожал ладонь девочки.

– Нет, моего друга убила не она, а тот малыш, которого вы так запросто принесли из леса, но, по счастью, тогда все обошлось. Да и жив Василий… в некотором смысле.

Он вкратце рассказал, что произошло с санитаром после фактической смерти. Когда закончил, брат и сестра смотрели на него одинаково круглыми глазами.

– Как я понял, это далеко не самое удивительное из того, что тут творится, – подытожил Эдик. – Что насчет Платона?

Таня сникла, но ответила:

– Ну, он звонит время от времени, или мы ему. Но всякий раз он дает понять, что разговор может прослушиваться. Говорит, что все в порядке, но мы понимаем – он там тоже пленник. А у Прайда какие-то свои дела, в смысле, ему сейчас не до первенцев. К детям Платона не пускают, с ними только буки. В общем, все плохо. Ой, нет, мы же сейчас встретила Фомина, и он сказал, что Вика почти в порядке! Ей сделали пересадку сердца, но это тут вообще за сложную операцию не считается.

Редкий поскорее отвернулся, чтобы ребята не увидели его лицо. Он уже знал, что Дарья Зимина так и не вернулась домой, и больше не виделся с Вереной.

– А еще – вторая Виктория тоже вернулась к родителям, – не заметила его состояния Таня.

Эдик огляделся по сторонам, забормотал вполголоса:

– Ну, надеюсь, у здешних деревьев нет ушей, хотя я бы не удивился. Давайте-ка остановимся.

Заинтригованные ребята застыли на месте, Редкий повернулся к ним и на всякий случай прикрыл ладонью низ лица. Только после этого начал говорить:

– В Институте заговор. Некоторые не желают мириться с тем, что, по требованию Прайда, здесь проводятся бесчеловечные эксперименты. Делаются операции, которые сами по себе – невероятный прорыв в науке, но могут привести к катастрофе. Я лично общался с одним из заговорщиков, но, думаю, он схвачен теперь. Именно после этого меня перестали готовить к выписке, а Эллу – пускать сюда. С медсестрами теперь тоже не договориться, чтобы пустили в самоволку. Передайте Элле, пусть хоть понимает, что происходит.

– Это очень опасно, как считаете? – быстро спросил Володя.

– Для меня? Не думаю. Возможно, наш контакт привлек внимание, хотят еще кого-то отследить. Хотя, честно сказать, не знаю, готов уже к любому исходу.

Таня тихо охнула. Володя уже не рад был, что своими руками организовал эту встречу. Точнее, нужно было отправляться на нее без сестры.

– Но это крайний случай, конечно, – поспешил заверить ребят Редкий. – Вы Элле другое скажите, хотя это и по телефону можно, просто не успел еще. Сегодня после завтрака я был в Городке и видел Инну. Санитарка возила ее вдоль пруда на коляске, я шел мимо, задумался, не обратил внимания. Вдруг услышал, что меня зовут по имени, странный такой слабенький голосок. А потом гляжу – Инна. Тянет руку в мою сторону и смотрит так сердито. Ну, примерно как в нашу последнюю встречу, когда едва не спустила меня с лестницы. К ней вернулись разум, речь! Я присел на корточки, стал рассказывать про Эллу, как она ждет и любит ее. Инна больше не старалась говорить, по щекам текли слезы. Потом ее увезли, но все равно было здорово! Я даже не позвонил сразу Элле, хотел собраться с мыслями. Расскажите ей, ладно? И я расскажу. Такую новость она с удовольствием хоть десяток раз послушает.

– Расскажем! – заверил Володя. – И другое – тоже. Мы все поняли. Сейчас поедем Златку отпускать, она там с Сонечкой.

Имя младшей девочки он, как и сестра, произнес с неосознанной нежностью.

– Надеемся, вас скоро выпишут, – пискнула Таня, у которой глаза были на мокром месте.

– Да я и сам пока еще надеюсь! Ладно, расходимся. Спасибо, что навестили, ребята.

* * *