Красный браслет

Но сейчас Злате даже огорчаться было некогда. Не переставая громко утешать девочку, она выводила на листе красным фломастером короткие тревожные фразы:

«В квартиру ворвались. Нас уводят. Вроде люди Прайда, но не точно. К первенцам настроены негативно. Про нас все знают. Вооружены».

– Эй, скоро там? – заорали из прихожей.

Соня, не умеющая нормально плакать, громко взвыла. Злата перевернула лист белой стороной вверх, оставила на столе. В спешке достала из шкафа два шейных платка, соорудила повязку сперва Сонечке – та вовсю мотала головой, отбрыкивалась, потом себе. Завязала так, чтобы можно было смотреть вниз. Взяла девочку на руки и вышла в прихожую.

– Ну наконец, – злобно и нервно отреагировал голос. – Иди вперед, и чтобы тихо, ни звука. Иначе сама знаешь, что будет.

Злата очень старалась хотя бы выглядеть спокойной. Она сменила тапочки на мокасины, сдернула с вешалки свою куртку, вышла из квартиры. На площадке нижним зрением увидела остатки костра из узких черных обрезков неизвестно чего, от них все еще валил удушливый дым. Заметила голые пятки какой-то женщины, втиснутой в стену обладателем армейских берцев, услышала ее полное ужаса хриплое дыхание – похоже, соседка, выскочившая на шум и дым.

– Без лифта, пешком иди, – приказал еще один приглушенный голос.

И девушка пошла, больше всего страшась того, что на выходе они могут столкнуться с Володей и Таней или Эллой. Она испытала почти блаженное облегчение, когда ее вместе с Сонечкой запихнули в машину, которая сразу рванула с места.

* * *

Эдик гулял по Городку и мечтал снова повидать Инну. При таких темпах восстановления они сегодня могли бы уже поболтать, развеялась бы хоть немного его тревога. Он трижды прошел туда-сюда по той дорожке, где встретил ее пару дней назад. Инну не увидел, зато приметил кое-что другое.

Параллельным курсом с ним неизменно следовал молодой мужчина в одежде санитара. Полноватый и вертлявый, с близко поставленными смешливыми глазами, он совершал множество лишних движений, призванных подчеркнуть, что он совсем не интересуется Редким. Быстро устав скашивать глаза вбок, Эдуард сделал шаг в сторону, перегородил санитару путь и спросил:

– В чем дело?

Тот завертелся юлой, обогнул препятствие, но успел шепнуть одними губами:

– У нас есть общие знакомые.

– Василий?

– Мимо.

– Ве…

– Не нужно никаких имен, – сделал еще один оборот вокруг себя парень. – Главное, что вы Эдуард, верно? – Редкий кивнул. – А я Толик. Пройдемся, что ли?

Эдик снова кивнул, его потряхивало от волнения. Все эти дни он ничего не слышал о Верене, знал только, что что-то пошло не так. Не имея информации, рисовал в голове всякие ужасы. Теперь они медленно шли по так называемой французской улочке. Толик ухитрялся на каждом шагу сгибаться в пояснице и хлопать себя ладонями по коленям, или почесывать голень, или проверять наличие пятки. Редкий терзался: санитар не внушал ему доверия ни на грамм. Но если он не поговорит с ним, то загнется от информационного голода.

– Наш общий знакомый, он в порядке? – начал осторожно.

Толик оживился, изобразил телом волну, которая постепенно дошла и до головы, подарив Эдику кивок.

– Да, он, – подчеркнул голосом местоимение, – вроде как в порядке. Потому что второй, который был там, взял всю вину на себя. Про него мы с той ночи не знаем.

– А что вообще случилось в ту ночь?

– Девчонка подняла визг, не хотела уходить отсюда. Может, запаниковала, не знаю. В любом случае поплатилась за это.

– Она хоть жива? – едва выговорил Редкий.

– Да жива. Найдут ей новое сердце или вырастят.

– Про Василия знаете что-нибудь? – заторопился Редкий. – Как он?

– Знаю, – обрадовался санитар. – Мы же с ним кореша. Василий уже лечебной гимнастикой занимается, значит, скоро на ноги встанет.

– Не может быть!

– Забыл, где находишься? – на радостях перешел на «ты» санитар Толик. – То, что с ним сделали, даже особо сложной операцией не считается. Бывают и покруче. Только я теперь сильно жалею, что прикалывался над ним, когда он того, мелким был. Если что, сошлюсь на знакомство с тобой, ага?

– Давай! – хмыкнул Эдик.

Ужасно захотелось повидать Васю, но заговаривать об этом едва ли имело смысл.

Но тут Толик вспомнил цель знакомства, помрачнел, отбил ладонями чечетку по груди и животу, сказал:

– Тебе, Эдуард, нужно придумать способ, как сделать отсюда ноги, и поживее. Не резон тебе здесь отсвечивать.

– Да я с удовольствием, – согласился Редкий. – Не выписывают. Может, выведешь меня ночью? Обещаю, шуметь не стану.

– Я бы и рад! – хлопнул себе по коленкам санитар. – Только теперь-то уж ничего не получится, после девчонки. Раньше браслеты врачей отпирали калитку, все понимали, что взрослым людям иногда хочется по-тихому куда-нибудь свинтить. Ну и пациенты по договоренности пользовались. Теперь все заблокировано, усилена охрана. Может, еще и потому, что Прайд сейчас в Институте, не знаю.

– Прайд в Институте? – поразился Эдик. – В каком качестве?

Толик поднял левую ногу, подсунул под нее левую же руку и почесал вдумчиво правое колено.