Красный дом

Сонный паралич[34]. У меня и раньше это случалось, когда я плохо спала или слишком много выпила. Я читала про это состояние. Думать, что кто-то находится в комнате вместе с вами, – совершенно нормально. Этим можно объяснить, почему огромное количество людей считают, будто их похищали инопланетяне. Я задумываюсь, не такие ли ощущения испытывает Джозеф. Может, он испуган и не может двигаться, но для него паралич не кончается никогда. И этот ужас невозможно представить.

Я сажусь и спускаю ноги с кровати. Мне нужно начинать собираться, если я хочу успеть на похороны, от одной мысли о которых меня охватывает паника. Я никого не узнаю. Но люди узнают меня. Еву свяжут с Селестиной.

Я не могу поверить, что призналась Заку. Это может быть опасно, но одновременно мысль о том, что он знает, наполняет меня теплом. Будто я тискаю льва. На телефон пришло сообщение: «Вчера прекрасно провел время. Мы можем с тобой снова встретиться? Если тебе нужна поддержка в… любом деле, я здесь. хx[35]».

Я отправляю ответ: «Да, на самом деле хорошо было. Спасибо за поддержку. Собираюсь на похороны. До связи. хx».

Я не могу ничего съесть, поэтому не завтракаю и выхожу из дома. Раньше, когда мы куда-то ездили семьей и дело было важным, Грегори всегда выходил из дома, закладывая время на то, чтобы поменять пару проколотых шин и отремонтировать двигатель, если он сломается по пути, и теперь я понимаю почему, ведь моя машина не заводится.

Она будто умерла, даже не предпринимает никаких попыток ожить, как делает обычно. Я ничего не знаю про автомобили. Если вообще ничего не происходит, это означает, что сел аккумулятор? Я ругаю себя за то, что не обращала внимания на все те оранжевые лампочки. Но я могу использовать эту поломку, как оправдание, чтобы не ехать на похороны. Хотя мне нужно узнать, что Лиз так отчаянно хочет мне сообщить.

Я оставляю машину стоять там, где стоит, и иду вверх по улице, затем стучу в дверь Маркуса и Серены. Книжный магазин сегодня закрыт, поэтому Маркус может быть дома и понять, что же делать с моей машиной. Я чувствую себя очень юной и жалкой.

Маркус открывает дверь в фартуке, из-за которого кажется голым и мускулистым мужчиной.

– Ева? У тебя все в порядке? Я пеку.

– Классный фартук.

Он опускает глаза вниз и вздрагивает при виде того, что на нем.

– О боже! Прости, я забыл его снять.

Он срывает фартук и отбрасывает в сторону.

– Вы что-нибудь понимаете в машинах? Моя отказывается заводиться.

– Хм, – произносит он. – Вообще-то я держу книжный магазин и люблю мюзиклы. Как ты думаешь?

За спиной Маркуса появляется Серена.

– Может, ты тайно помешана на машинах, а я об этом не знаю? – обращается он к ней.

– На самом деле нет, – отвечает Серена. – Хотя все друзья моих родителей считали, что я должна чинить их машины, потому что у меня диплом инженера. Но на самом деле инженерный диплом – это нечто другое. Но, возможно, я могу рассчитать изгибающий момент в изношенной оси автомобиля. А что с машиной-то?

Диплом инженера? Этого я не ожидала.

– Вообще никак не реагирует, – говорю я. – Двигатель словно умер. Проблема в том, что у меня нет времени с этим разбираться.

– Я могу тебя куда-то подвезти? – предлагает Маркус.

Я вздыхаю.

– Сегодня хоронят мою бабушку. Я не могу просить вас ехать так далеко.

Предложение отвезти меня на похороны было бы как раз в характере Маркуса, но он молчит. Рядом с ним снова появляется Серена.

– Я могу тебя отвезти.

Я делаю шаг назад от двери.

– Нет, нет. Это тридцать миль. Я не могу никого из вас об этом просить.

– И у тебя же семинар по йоге, Серена, – напоминает Маркус. – Сегодня и завтра.

– Он должен был быть сегодня и завтра, но я же говорила тебе, что его отменили в последнюю минуту.

– Нет, не говорила. – Я чувствую, что между ними начинаются разногласия. – Ты совершенно точно мне не говорила.

– Говорила, – бурчит Серена себе под нос. – В любом случае я могу отвезти Еву.

– Нет, не надо, честное слово… – Меня и так ждет масса сложностей на этих похоронах, без необходимости представлять людям нового человека, с которым появлюсь. – Все нормально. Я найду способ добраться. Должен же ходить автобус или что-то еще.

Серена фыркает.

– Да, конечно. Знаменитый общественный транспорт в районе Пик-Дистрикт. Есть все, кроме поездов и автобусов[36].

– Я уверен, что твоя семья поймет, если ты не приедешь, – обращается ко мне Маркус.

– Ты говоришь глупости, – заявляет Серена. – Ева не может пропустить похороны бабушки. А у меня неожиданно образовалась пара свободных дней и есть машина. Логично, если я ее отвезу.

– Может, я не поеду, – вставляю я.

– Но это же твоя бабушка, – говорит Серена.

Я не хочу ехать с Сереной, и совершенно очевидно, что Маркус не хочет, чтобы она меня туда везла. Может, он что-то запланировал, о чем не может ей сказать. Как раз в его стиле придумать что-то раздражающе-романтичное.

– Если честно, Серена, я не хочу доставлять тебе неудобства.

Я пытаюсь уйти, но она, похоже, удерживает меня в своем силовом поле.