Красный Дракон Империи

Синее море, только море за кормой,
Синее море, и далек он, путь домой.
Там, за туманами, вечными, пьяными,
Там, за туманами, берег наш родной…

В кают-компании, казалось, дышать перестали. Даже кок выглянул из своего царства кастрюль, сковородок и мисок. Отзвучали последние аккорды, и тишина взорвалась аплодисментами.

– А спойте что-нибудь ещё… – сквозь овации раздался чей-то голос.

К этому времени собрались все, свободные от вахты.

– Ну, если понравилось, то спою.

Напряжение, гнетущее меня все эти дни, постепенно растворялось в потоке чистых и светлых эмоций.

Шаланды, полные кефали,
В Одессу Костя приводил,
И все бендюжники вставали,
Когда в пивную он входил…

Всё, будет чудом, если мы доплывём до Питера. Вообще-то моряки не плавают, а ходят, но я-то человек сугубо сухопутный, и мне можно. В какой-то момент показалось, что от оваций наш корабль покачнулся. В общем получился полноценный концерт, в котором мне пришлось исполнить весь свой репертуар. И, что самое удивительно, усталости я не чувствовал. Наоборот, был какой-то бешеный прилив сил.

У трапа прямо на пирсе нас ждал автомобиль и стоящий рядом с ним Киров. Проводить меня на борт высыпала вся команда сухогруза. Капитан долго жал мне руку и приглашал почаще навещать их.

– Ты чего опять учудил? – спросил Киров, поздоровавшись и кивнув в сторону борта сухогруза.

– Да так, – я махнул морякам на прощанье и сел в машину, – попел немного.

– Знаю я твоё немного, – хохотнул Мироныч. – Давай, рассказывай, как съездил?

– Съездил просто отлично. Договорились делить шестьдесят на сорок в нашу пользу. Будем ждать специалистов из компании, чтобы те убедились в наличии месторождений и оценили их запасы. Так что надо будет организовать их перелёт в Сибирь и обратно.

– Организуем. Это не проблема. Что-то ещё? – Киров явно почувствовал, что я не всё рассказываю.

– Остановите машину, – попросил я.

Когда авто прижалось к тротуару и остановилось, Киров отправил водителя «покурить».

– Давай, рассказывай.

И я подробно рассказал обо всём, произошедшем в имении Стенхоупа. Не забыл упомянуть про излишнюю болтливость посла Майского.

– Значит, свидетелей, что ты там был, не осталось? – спросил Киров.

– Зачистил всех и стёр все свои отпечатки пальцев, – успокоил я его. – Наблюдения за посольством в момент отъезда в имение я не почувствовал, так что предъявить нам нечего.

– А что ты там про счета и тайники говорил?

– Теперь они все здесь, – я постучал себе пальцем по лбу, – и ещё список всех членов ордена.

– Готовься докладывать обо всём этом товарищу Сталину. Он распорядился дать тебе неделю отдыха, но думаю, что через пару дней вызовет. Ты здесь останешься или со мной в Москву?

– Здесь, – я расплылся в улыбке. Теперь опять смогу увидеться с Ольгой. – За отпуск спасибо. Два дня – это тоже нормально.

Киров засмеялся, увидев мою счастливую физиономию, и позвал обратно водителя.

Меня довезли до самого подъезда дома, где жили Стрельниковы и где я не так давно снимал комнату. Я вылез из авто, попрощался с Кировым и повернулся к подъезду, когда дверь распахнулась, и мне на шею бросилась сияющая Ольга. Видимо, увидела из окна.

– Витя! Любимый! Приехал!

– Здравствуй, родная. Я скучал по тебе. – Я нежно обнял её.

– Я тоже скучала, любимый. А ты с Настей? – Ольга наконец-то отцепилась от моей шеи и огляделась вокруг. – Ой, здравствуйте, Сергей Миронович.

– Здравствуй, красавица, – поздоровался Киров с покрасневшей от смущения Ольгой. – Вот, доставил твоего жениха в целости и сохранности. Думаю, что пару дней ему отдохнуть дадут.

– Я без Насти. Она в Москве осталась, – я счастливо улыбался.

Два дня пролетели как один миг. К счастью, моя бывшая квартирная хозяйка с удовольствием согласилась приютить меня на пару дней. Вернее, даже ночей, потому что днём мы не расставались ни на минуту. Антонина Владимировна и Николай Фомич с улыбками смотрели на нас, радуясь нашему счастью.

На следующий день мы поехали в центр полюбоваться на город. С удовольствием прошлись по Невскому проспекту, Дворцовой площади. По набережной Мойки дошли до Марсова поля и, перейдя по мосту, завернули в Михайловский сад. Ольга рассказывала о своей учёбе, о том, как пришлось экстерном сдавать за несколько пропущенных из-за болезни лет. Жалела, что не разрешили сразу сдать и за последний выпускной класс, поэтому придётся ждать ещё месяц, когда соберётся комиссия. Что получится потерянный год, так как документы она в медицинский институт подать в этом году уже не успеет.