Красный дракон. Китай между Америкой и Россией. От Мао Цзэдуна до Си Цзиньпина

Своеобразно и отношение Китая к процессу «глобализации», которую он считает мировой экономической войной, в которой выгоду получают обе стороны. В этой войне Китай эффективно использует процесс регионализации (АСЕАН, ШОС и т. д.), благодаря чему появляется несколько взаимодействующих и конкурирующих группировок, образующих фундамент многополюсной мировой экономики. «ВТО при этом отодвигается на второй план, та же участь должна постигнуть МВФ и Мировой банк – эти основные институты “вашингтонского консенсуса” в Азии уже никому особенно и не нужны»³¹³.

Следует выяснить, что же собой представляет китайская модель, позволяющая Китаю играть особую роль в разворачивающемся процессе передела мира и занимать ключевое место в формирующемся новом геополитическом ландшафте. В этом смысле представляет несомненный интерес исследования известного футуролога Д. Нейсбита «Китайские мегатренды», в которой он на основе анализа тенденций развития современного общества пытается дать ответ на следующие вопросы: почему коммунистический Китай так стремительно развивается, преодолевает любые кризисы и постоянно добивается экономических успехов там, где терпят провал демократические государства? Как удается ему успешно сочетать капиталистическую экономику с социалистической идеологией? Почему он не тратит время на поиски новой национальной идеи, а успешно использует древнюю – конфуцианскую и предлагает уникальную теорию мегатрендов Поднебесной – «восьми столпов нового Китая»?³¹⁴.

Концепция «восьми столпов» включает в себя следующие положения:

1) освобождение разума (согласно Дэн Сяопину, почти миллиард человек, разделенных классовыми границами, необходимо объединить общей целью преобразования страны, чтобы построить гармоничное общество);

2) баланс векторов «сверху вниз» и «снизу вверх», когда динамика развития Китая формируется нисходящими правительственными директивами и инициативами граждан снизу, порождая тем самым модель управления – «вертикальную демократию»;

3) высаживание деревьев: «пусть растут леса» (видение и цели в китайской модели задаются вертикальной демократией);

4) вброд через реку, нащупывая камни – метафора, дающая возможность вместо жестких приказов и четко определенных целей использовать метод проб и ошибок, путем экспериментов находить лучшие варианты будущего страны;

5) художественная и интеллектуальная подпитка: ни одно общество невозможно изменить в лучшую сторону без выступающих в авангарде перемен художников и интеллектуалов;

6) присоединение к миру означает агрессивное экономическое, политическое и культурное «встраивание» Китая в мировые тренды, чтобы его новая роль была адекватной нынешним достижениям;

7) свобода и справедливость, что предполагает сочетание экономически возможного и социально желательного, свободы немногих ради финансового успеха и потребности многих в социальном обеспечении;

8) от олимпийского золота к нобелевским премиям – это положение выражает необходимость для Китая дублирования своих олимпийских успехов в экономических показателях и в конкурентоспособности, чтобы стать «самой инновационной страной в мире».

Следует также иметь в виду тот факт, что сейчас Китай является абсолютным лидером по результатам продаж произведений искусства: его доля в 2011 году составила 30 % всех продаж, что дало ему возможность обойти Америку и Великобританию³¹⁵.

Данная система общественного устройства постепенно обретает зрелость благодаря возвращению к Китаю чувства собственного достоинства, формированию вертикальной демократии, основанной на китайских ценностях и потребностях. «До какой степени это будет соответствовать западным воззрениям, – делает вывод Д. Нейсбит, – беспокоит только Запад. У Китая свои собственные цели и мечты. Как их достичь, решат Китай и его народ»³¹⁶.

Исследования отечественных синологов перекликаются с установленными Д. Нейсбитом китайскими трендами. Они тоже показывают, что в Китае сумели найти такую формулу развития общества, которая представляет собою симбиоз социализма и капитализма, то есть речь идет о великой китайской конвергенции, которая характеризуется как социализм с китайской спецификой (рыночный социализм). «С прежних позиций, – подчеркивает Г. Цаголов, – такое конвергентное общество не может быть долговечным, так как в нем заложены непримиримые антагонизмы. Но в Китае именно такой умело поддерживаемый баланс приводит к оптимальным результатам на протяжении уже трети века. И, по прогнозам, продлится еще столетия»³¹⁷.