Красный Ярда

Долго идти Гашеку не пришлось. Когда тропинка вильнула вправо, он двинулся напролом через кустарник. У него еще не было опыта перехода через границу — Ярда даже не очень удивился, когда кто-то навалился ему на спину, а над ухом раздался трубный бас:

— Попался, касатик!

Гашек увидел перед собой двух казаков — низкого и высокого. Высокий был старше. Он оглядел Ярду и сказал:

— Что несешь? Кофе?

Ярда отрицательно замотал головой. Низенький обошел его со всех сторон, принюхиваясь, как собака.

— Нет, кофем не пахнет…

— Давай деньги! — приказал высокий, пошевелив пальцами возле Ярдиного кармана. — Давай и иди, куда хочешь. Гуляй!

— У меня нет денег, — ответил Ярда по-русски.

— Нет! — вытаращили глаза оба стража. — Вот так гусь! Чего прешься в русское царство без денег? Смотри не жадничай. Сядешь в каталажку — вспомнишь нас.

— Извините, — вежливо осведомился Ярда, — что есть каталажка?

Казаки переглянулись и захохотали. Потом низенький подошел к Ярде, покрутил пальцем у его виска и показал ему четыре пальца, сложенные решеткой:

— Понял?

Ярда не успел ответить, как раздался конский топот. Увидев конный разъезд, казаки вытянулись во фронт, мигом превратившись из нечистых на руку субъектов в усердных, безупречных служак.

— Контрабандист? — спросил начальник разъезда. — Что нашли?

— Не можем знать, — откликнулись казаки. — Не успели обыскать. Он подкупить нас хотел, ваше благородие.

Мелкая хитрость казаков не удивила Ярду — слуги Николая Второго ничем не отличались от слуг Франца-Иосифа Первого.

Ярду повели на заставу, в маленькое помещение, украшенное портретом царя и иконой. Обыск провели быстро и уверенно. В результате на столе начальника оказались перочинный нож, записная книжка, карандаш а почти новый носовой платок.

— Понимаете по-русски? — спросил Ярду начальник.

— Немного.

— С виду вы — порядочный человек, а ведете себя как негодяй. Зачем подкупали часовых?

— Вы сами видите, что было у меня в карманах. Разве этим кого-нибудь подкупишь? Они ошиблись.

— Ты связной? — спросил начальник, уставившись на Ярду. — С кем переходил границу?

— Я вас не понимаю, — ответил Ярда.

— Что вы проносите, ты и твоя шайка? Ткани? Кофе? Запрещенную литературу?

— Ничего я не проносил. Я археолог из Кракова. Заблудился.

Начальник с сомнением глядел на него. Ярда вспомнил, что, когда его вели казаки, под горой виднелась корчма, где они должны были уже закусить с паном Щечиньским… Он удивлялся, почему его так долго допрашивают. Пограничники же знали, что здесь, через Босотов, чешские агенты русских большевиков переправляли газету «Искра» из Мюнхена и марксистскую литературу из Женевы, Парижа, Вены и Лейпцига.

Четыре недели Ярда провел в русских каталажках — он легко запомнил это новое слово благодаря жесту казака. Наконец его личность была выяснена, русские власти списались с австрийскими, канцелярия келецкого генерал-губернатора получила из Петербурга, а Петербург из Вены справку о задержанном. После соблюдения кое-каких формальностей писателя должны были передать Австро-Венгрии.

Перед отъездом его привели к начальнику тюрьмы.

— Почему же вы, писатель по профессии, выдаете себя за археолога?

— В тот момент, когда меня задержали ваши люди, я действительно занимался археологией. Ведь писатель, чтобы знать своих героев, должен побывать в разной шкуре — и археологом, и жандармом, и тюремщиком…

— …и арестантом? Странные и рискованные рассуждения, — сказал начальник тюрьмы. — Впрочем, вами займутся на родине. Такая перемена занятий не принесет вам доходов. Лучше поступите-ка куда-нибудь на службу — ваше писательство не доведет вас до добра.

— Я сохраню в сердце ваш отеческий совет, — ответил Ярда с таким видом, что начальник тюрьмы не понял, издевается над ним арестант или говорит серьезно.

Теперь Гашек надолго застрял в Кракове. Хотя Ярда каждый день мог любоваться Вислой, но это был вид из тюремного окошка большой камеры, в которой он сидел с самой разношерстной публикой, а не тот уютный Краков, где он гулял с паном Щечиньским.

Днем арестантов гоняли на работы, а вечером они пели, изливая в пении безысходную тоску. Если стражник у двери был неплохим человеком, то он не мешал узникам. Но попадались такие, которым нравилось придираться. Тогда песни умолкали, и люди начинали драки из-за пустяков — нужно было куда-то девать силы и энергию. Арестанты выясняли, кто и за что сидит, спросили они и Ярду. Он ответил:

— Сам не знаю. У русских я был найденышем, здесь вроде как подкидыш. Жду у моря погоды.

И дождался. Получив из Праги подтверждение, что Ярослав Гашек живет там, тюремные власти освободили Ярду. На прощание его снабдили суточным пайком и напутствием — в этих местах любят давать наставления:

— Тебя велено выпустить, хотя для твоей же пользы следовало бы тебя подержать здесь подольше. На воле ты причиняешь слишком много хлопот правительству. Проваливай, бродяга!

Вернувшись домой, Ярда подвел итоги: