Красный корсар

– Да, без сомнения, – твердо ответил Уайлдер и, на мгновение закрыв лицо руками, прибавил с грустной улыбкой: – А теперь я пойду исполнить мою последнюю дневную обязанность. Но угодно ли вам выйти посмотреть, хороша ли ночь?

Гувернантка взяла предложенную Уайлдером руку, и они молча поднялись по лестнице, погруженные в свои размышления. Гертруда следовала за ними, вскоре они вышли на мостик.

Ночь была темна. Луна только что взошла, но ее блестящий свет не мог пронизать целой массы мрачных туч, покрывавших небо. Здесь и там иногда пробивался сквозь тучи слабый луч, который падал на воду, и его блеск казался горящей вдали свечой. Сильный ветер дул с востока, белые пенистые гребни тянулись яркими полосами, и порой казалось, что они освещают волны.

Была довольно сильная качка, и когда судно сталкивалось с поднимающейся волной, а над ней взлетала пена, казалось, море прыгало от радости. Погода стояла благоприятная, ветер не совсем встречный, небо было пасмурным – все вместе делало пейзаж каким-то диким. Гертруда, выйдя на палубу, невольно восторженно вскрикнула. На горизонте поднимались и падали темные волны, там разливался какой-то сверхъестественный свет, и даже миссис Уиллис смотрела на них как-то растерянно. Уайлдер же видел, похоже, только безоблачное небо и ничего нового или страшного. Однако его юная спутница, после первых минут тревожного удивления, воскликнула в восторге:

– Подобная картина вознаграждает за месяц заключения на корабле! Вы должны испытывать, мистер Уайлдер, истинное наслаждение от этих сцен, ведь вы постоянно любуетесь ими.

– Без сомнения, конечно, в этом есть известное удовольствие. Мне хотелось бы только, чтобы ветер переменился. Мне не нравится ни это небо, покрытое мглой, ни этот ветер с востока.

– Корабль идет очень хорошо, – спокойно возразила миссис Уиллис, опасаясь, что слова капитана встревожат Гертруду, – и если мы будем так продолжать наше путешествие, можно ожидать, что мы скоро и благополучно завершим его.

– Конечно, – вскричал Уайлдер, только теперь заметивший свою оплошность в присутствии дам, – вы совершенно правы. Мистер Иринг, ветер становится слишком сильным для этого паруса, уберите брамсели[22].

Помощник тотчас велел исполнить приказ.

Матросы стали убирать паруса, а женщины отошли в сторону, чтобы не мешать капитану. Но Уайлдер не считал, видимо, что именно сейчас необходимо особое внимание. Он спокойно остался стоять на месте, отдав команду, и продолжал наблюдать за направлением ветра, налетавшего довольно резкими порывами. Через некоторое время он стал быстро шагать взад и вперед по палубе, на мгновение останавливаясь, вглядываясь в ту сторону, откуда налетал ветер. Он будто разгадывал, что готовит ему погода. Наконец он остановился, его взгляд устремился в какую-то далекую точку в океане, совершенно не в ту часть горизонта, куда он смотрел перед этим.

Миссис Уиллис и Гертруда стояли рядом с Уайлдером. От них не ускользнуло выражение беспокойства на его лице.

– Погода внушает вам беспокойство? – спросила у него гувернантка, видя, что он долго и пристально всматривался вдаль.

– На подветренной стороне не найдешь указаний на погоду, – ответил он.

– На что же вы смотрите с таким вниманием?

Уайлдер медленно поднял руку, готовясь указать на какой-то предмет, но передумал.

– Просто показалось, – произнес он, круто повернувшись, и быстрыми шагами снова стал ходить по палубе.

С удивлением и скрытым беспокойством следили его собеседницы за необычными и будто бессознательными движениями молодого капитана. Их глаза блуждали по всему видимому пространству, но они видели лишь волны, увенчанные блестящими бороздами пены, что делало еще более мрачным и тревожным вид этой водной пустыни.

– Мы ничего не видим, – сказала Гертруда, когда Уайлдер снова остановился и опять устремил глаза в пространство.

– Смотрите! – ответил он, указывая пальцем. – Вы ничего не видите там?

– Ничего.

– Смотрите в море. Там, в том месте, где небо касается воды, вдоль блестящей полосы, задернутой туманом, где волны поднимаются, как холмы… Ну, вот они опять опустились, мои глаза не обманули меня. Клянусь небом, это корабль!

– Парус! – закричал с высоты мачты голос, прозвучавший в ушах нашего авантюриста как зловещее карканье.

– С какой стороны? – с живостью спросил он.

– С подветренной, – ответил матрос, крича изо всех сил. – Он похож больше на туманное пятно, чем на корабль.

– Да, он прав, – прошептал Уайлдер. – Но очень странно, что в этих местах очутился корабль.

– Почему это более странно, чем наше присутствие здесь?

– Почему? – повторил молодой командир, глядя на миссис Уиллис, но почти не замечая ее. – Я говорю, странно, что судно появилось здесь. Я бы не возражал, чтобы оно держало путь к северу.