Красный корсар

Теперь, когда судно оказалось в безопасности, хоть и временной, и Уайлдер уже не был весь поглощен тревожным ожиданием внезапного нападения, он обрел возможность вернуться к прежнему своему занятию. Успех трудного маневра озарил лицо его чем-то вроде торжества, и он направился к миссис Уиллис и Джертред уверенной походкой человека, сознающего, что отлично вышел из опасного положения, которое потребовало от него как моряка немалого искусства и способностей. Во всяком случае, такой вывод сделала старшая дама, когда заметила его сияющий взгляд и возбужденный вид, хотя младшая, может быть, судила о его побуждениях более снисходительно. Обе, однако, даже не подозревали истинной причины скрытой радости Уайлдера, ибо в данный момент его одушевляло чувство более благородное, чем они могли вообразить.

Какова бы ни была причина его радости, но едва лишь

Уайлдер убедился, что «Каролина» мирно покачивается на якоре и что от него лично пока больше ничего не требуется, как он тотчас же стал искать предлога возобновить беседу, которая до того протекала несколько вяло и так часто прерывалась. Миссис Уиллис внимательно разглядывала соседнее судно, по-прежнему безмолвное и неподвижное, и отвела от него взгляд лишь тогда, когда молодой моряк подошел к ней совсем близко. Она заговорила первая.

– На том судне какая-то удивительная команда – ее не видно и не слышно! – воскликнула гувернантка, и в голосе ее прозвучало изумление. – Его можно было бы принять за призрак, если бы они вообще существовали!

– О, это превосходно построенное и отлично оснащенное судно!

– Скажите, я ошиблась или действительно была опасность столкновения?

– Некоторая опасность этого действительно была, но сейчас все хорошо.

– За что мы должны быть благодарны вашему искусству. Вы так быстро и ловко вывели нас из опасного положения, что это как бы противоречит всем вашим же мрачным предсказаниям.

– Я отлично сознаю, что мое поведение могло показаться неблаговидным, но…

– … вы считали, что не грех потешиться над робостью трех легковерных женщин, – с улыбкой подхватила миссис

Уиллис. – Ну вот, вы позабавились и теперь, пожалуй, даже пожалеете нас за то, что почитается природным несовершенством женского ума.

И гувернантка посмотрела на Джертред с таким выражением, будто хотела сказать, что жестоко было бы шутить над тревогой, которую испытывает столь юное и невинное существо. Взор Уайлдера тоже обратился к девушке, и он ответил с самым искренним желанием убедить собеседницу:

– Со всей честностью порядочного человека, сударыня, скажу вам, что продолжаю держаться того же мнения, какое уже выражал.

– Насчет ватервулингов и брам-стеньг?

– Нет, нет, – прервал ее молодой моряк со смехом и в то же время густо краснея, – дело, может быть, совсем не в этом. Но, повторяю, ни матери своей, ни жене, ни сестре я бы не позволил стать пассажиркой «Королевской Каролины».

– Ваши взгляд, голос и честное выражение лица странно противоречат вашим словам, молодой человек, и если ваша искренность внушает доверие, то речи ваши не дают даже тени основания для этого. Пожалуй, мне следовало бы стыдиться такой слабости, но должна сознаться, что мне как-то не по себе от загадочного спокойствия, которое как будто навеки снизошло на тот корабль. Может быть, это оттого, что судно невольничье? Но точно ли это работорговец?

– Во всяком случае, корабль очень красивый! – вскричала Джертред.

– Очень, – согласился Уайлдер.

– Там на одной рее все время сидит человек, словно завороженный своей работой, – продолжала миссис Уиллис, задумчиво подпирая рукой подбородок и не спуская глаз с работорговца. – За все то время, что нашим судам угрожало столкновение, этот матрос не бросил в нашу сторону даже беглого взгляда. Он похож на единственного живого человека в уснувшем городе, ибо насколько мы можем судить, около него нет ни единой человеческой души.

– Может быть, его товарищи спят, – заметила Джертред.

– Спят! В такой день и час моряки не спят! Скажите, мистер Уайлдер, вы, как моряк, должны это знать: разве у команды в обычае спать, когда другое судно находится так близко, что оба корабля, можно сказать, едва не касаются друг друга?

– Конечно, нет.

– Я так и думала. Ведь я не совсем невежда в делах, касающихся вашей смелой, доблестной и благородной профессии, – продолжала гувернантка. – Как вы думаете, если бы мы столкнулись с работорговцем, его команда отнеслась бы к этому столь же безразлично?

– Думаю, что нет.

– Во всем этом деланном спокойствии есть нечто наводящее на самые мрачные подозрения. После того как это судно пришло в порт, кто-нибудь из его команды сходил на берег?

– Да.

– Я слыхала, что летом вблизи побережья видели судно под фальшивым флагом и торговые суда подвергались нападению и грабежу, а пассажиры – насилию. Ходили такие слухи, что знаменитому Корсару надоело совершать свои злодеяния у испанских берегов и что в Карибском море недавно видели судно, которое, как можно предполагать, принадлежит этому отчаянному пирату!