Красный лист (СИ)

– Как будто воздух... плотнее, старший.

– Ощущение?

– Головная боль, упадок сил... старший.

– Это называется яма. Если в неё попадёт что-то мелкое, то будет как с гусеницей, а ты бы лишился сил... здоровья, жизни за пять-десять минут. Вокруг ямы обычно бывает поле боли – то, что ты почувствовал. Пары обычно чувствуют боль... поле боли, но не всегда. Теперь, когда ты понял, что такое поле боли, смотри – перед полем боли есть граница боли. Ощути её.

Я встал. Копьём тут не поможешь, выставил руку перед собой и ступил вперёд. Рука сначала... что-то ощутила, потом покалывание, потом удар в голову, вновь осел вниз – и назад.

Второй заход. Нет, границу не чувствовал, сначала пусто, потом каскадное нарастание ощущений… Боль, отскок назад. С пятого раза научился не падать на спину, а отскакивать.

Росло раздражение, злоба... разочарование. Поток показывал только яму как яму – провал в пространстве.

Болли молчал, смотрел на меня выжидающе. Он меня учит... Он не знает, что делать, что вряд ли. Слишком спокоен... ему по фигу.

Идти вперёд нельзя, назад нельзя, стоять бессмысленно. Так, а зачем границу чувствовать? Примерно знаю, где она. И что?

Я остановил руку там, где точно нет поля боли. Да, поле расширилось и остановилось на границе кожи и воздуха, словно поток ветра упруго воткнулся в ладонь, надавил... сильнее надавил. Я поставил вторую руку – физическое ощущение преграды. Поле боли расширяется, расширялось, но упёрлось в руки и не может дальше. Тогда давить стал я... по чуть-чуть... Поле стало уменьшаться, но чем больше давил, тем больше становилась плотность, как в камень толкаешь. Пришла шальная мысль, но рука соскользнула... провалилась внутрь, и поле встало на место, охватив всего меня, отшатнувшегося... Я осел, боль втекала в меня, проходила через меня, впитывалась в меня, как разряд тока, проходила и уходила в землю. Мышцы свело, я застыл. Потом боль кончилась.

Болли подошёл, закинул новый йо-йо в яму, и он засветился. Яма исчезла. Йо-йо оказался в шкатулке, а я – на земле. Руки трясло... нет, трясло всего меня... Меня увели в фургон, и я отрубился.

– Вставай, пар! – Меня трясли за плечо.

Я открыл глаза – лежу в фургоне. Привели шатающегося Андрея. Наталья спит.

– Твоя очередь, – говорил мне местный. Остальные даже... не отреагировали.

Состояние нормальное: во рту помойка, руки тянутся к опохмелу, тело... идёт. Сознание... отсутствует.

Что ещё сказать? Мы прошли половину. Болли нет. Айварс смотрит на меня уставшими глазами, кивает головой – иди.

Иду… Поток… Копьё... Десять шагов, полшага... Стоп. Чувствую границу. Сознание взрывается сиреной – стоп, назад, сюда нельзя, переживать прошлые ощущения... нет, нельзя.

Нельзя, а придётся. Видимо, таков способ перемещения. Пары убирают поле боли, яму убирают с помощью йо-йо. Да? Возможно. Может, и нет.

– Стоп, давай рассуждать логически.

– Давай. – О, диалог с самим собой... Круть.

– Пойдём, так сказать, путём здравого смысла. Пойдём вместе.

– Ага…

– С самого начала, ага, что я сделал не так?

– Шагнул в тот красный портал.

– Не... не так.

– А... Вообще пошёл в пирамиду, что ещё? То, что мусор в тот день выносил... мы вроде довольны.

– Да... довольны... Стоять. Рассуждаем?

– А то.

– В прошлый раз с этой ямой боли что было?

– Что?

– Не тупи.

– Хорошо, но я – это ты, сам не тупи.

– Кто вообще этот диалог запустил?

Стоять... стоять и разговаривать с самим собой... Ну с кем ещё здесь поговоришь? А, я понял. Правила выживания – ну, допустим, выживания – говорят, что, пока ты не получишь сколько-то шрамов, ты должен молчать. Но это со старшими, и если они с тобой говорят, то можно говорить.

Стоп... опять. Что я могу по этому поводу думать? Только вспоминать Сан Пина и... Да, думать можно и нужно, не напрягая мышцы внутреннего диалога.

– Без болтовни, если что, – пояснил я себе.

– Да я понял, не глупее тебя.

Блин, так и до раздвоения недалеко. Причина… причина проста. Совсем, вот прямо совсем не хочется переживать эти ощущения. Я знаю, боль бывает разная – сильная, жёлтая, красная...

Синч твою налево... в лес по грибы... ёжики... ага.

Я сделал шаг назад и сел прямо на дорогу. Никто ни слова не сказал, так и нужно. Значит, во-первых, поговорить с самим собой в своей собственной голове…

– Да, было бы странно говорить в чужой.

– Это нормально, если это помогает решить проблему.

– Мы и решаем, и наша проблема – поле боли и как в него не попасть.

– Ну, по-моему, мы решаем, как оттянуть время.

– Как вариант.

– Не прокатит, нам придётся идти и что-то с этим делать.

– Ну, например, через час, соберёмся с силами.

– Не, предлагаю подумать, как сделать так, чтобы не испытывать это ощущение.

– Это возможно?

– Давай... решим, что это возможно. К тому и был вопрос, что я сделал не так?

– Э... это я решил и спросил.

– Ага, опять время тянем... тянем.

Голоса в голове смолкли, как только я понял: во-первых, я тяну время, во-вторых, нужно решать проблему с прохождением без боли, и в-третьих... в-третьих – это во-вторых.