Красный лорд. Невероятная судьба революционера, замнаркома, флотоводца, редактора, писателя, дипломата и невозвращенца Фёдора Фёдоровича Раскольников

Вскоре Ленин вышел оттуда, с паспортом в одной руке, с шапкой в другой. Он был в расстёгнутом демисезонном пальто, сером костюме. Небольшого роста, плотный, с лысиной через всю голову, с реденькой татарской бородкой, улыбался растерянно, а глаза-щелки тревожно и цепко озирали зал, обступивших его людей. Увидев Марию Ильиничну, порывисто шагнул к ней, обнял…

Обнял, расцеловался с Коллонтай. И все приехавшие из Петрограда, старые его друзья и видевшие его впервые, протискиваясь к нему, говоря слова приветствия, обнимались с ним, целовались. Трижды расцеловался с ним расстроганный до слёз Каменев. Расцеловался и Раскольников. Он приготовил какие-то слова, но не в силах был их произнести. Отошёл в сторону, стараясь унять волнение.

Гурьбой, окружив Ленина, двинулись к его вагону. Набились в купе. Крупская с женщинами прошла в соседнее купе. Раскольников остался стоять в коридоре. Ильич, скинув пальто и шапку, бросив на столик цветы, которые ему вручила в зале Коллонтай, усевшись на диван, напротив Каменева, заговорил с ним деловито:

— Что же вы, милостивый государь, пишете в „Правде“? Мы видели несколько номеров и крепко вас ругали. О какой поддержке Временного правительства можно вести речь, когда оно окончательно определилось как реакционное, насквозь империалистическое? Никаким давлением на него не добьётесь отказа от аннексий, начала мирных переговоров. Кончить войну миром нельзя, не свергнув власти капитала… — Он умолк, заметив, что Каменев с весёлой улыбкой взглянул на Раскольникова, и сам посмотрел на Раскольникова. — Вы кто, товарищ?

— Это известный вам Раскольников Фёдор Фёдорович, — поспешил замять неловкость Каменев.

— Раскольников, — повторил Ленин, с любопытством рассматривая его. — У вас, товарищ Раскольников, если не ошибаюсь, есть брат? Только фамилия другая?

— Ильин Александр Фёдорович.

— Да, Ильин. Оригинальный молодой человек. Представьте, на велосипеде объехал францию, Швейцарию, Италию, — обернувшись ко всем, объяснил Ленин. — Прекрасный шахматист. А что ваша форма означает, товарищ Раскольников? Вы моряк?

— Да, Владимир Ильич. Мичман флота.

— Товарищ Раскольников по направлению Петербургского комитета работает в Кронштадте, — заметил кто-то из комитетчиков.

— Вот как? Интересно. Пройдите сюда, товарищ Раскольников. Садитесь. Очень приятно, — говорил Ильич, подвигаясь на диване, уступая место Раскольникову рядом с собой, пожимая ему руку. Говорил он, несколько грассируя, не выговаривая букву „р“. — О Кронштадте много толков, мы ничего не знаем. За границу ни одна газета левее „Речи“ не доходит. Что правда, что ложь в слухах о кронштадтских ужасах? Действительно ли там анархия, матросы на улицах убивают каждого попавшегося офицера?

— Слухи преувеличены, Владимир Ильич. Никакой анархии нет. Хотя эксцессы были, в самом начале марта. Когда матросы узнали о революционных событиях в Петрограде, они вышли на улицу, расправились с наиболее ненавистными офицерами. Такими, как военный губернатор адмирал Вирен, контр-адмирал Бутаков, командир флотского экипажа полковник Стронский…

— Много всего жертв?

— Человек тридцать офицеров.

— Немало!

— Это в Кронштадте. По всему Балтийскому флоту — больше ста убитых. Несколько сотен арестовано, ждут революционного суда. Пострадали те, кто прославился жестоким обращением с матросами. Справедливых начальников не только не тронули, но в знак доверия некоторые даже были выбраны на высшие командные посты.

— Выбраны?

— Да. Сейчас в Кронштадте вся военная и гражданская власть в руках Совета рабочих, солдатских и матросских депутатов. Совет ввёл выборность командного состава. Например, начальником всех морских сил Кронштадтской базы, на адмиральскую должность, выбран старший лейтенант Ламанов.

— Замечательно! А чем вы занимаетесь?

— Я редактирую нашу партийную газету „Голос правды“, в Кронштадтском Совете являюсь одним из двух товарищей председателя исполкома, от большевистской фракции. Другой товарищ председателя — эсер.

— А сам председатель?

— Беспартийный. Но в Совете, как и в кронштадтских массах, наибольшим влиянием, Владимир Ильич, пользуемся мы, большевики.

— Это хорошо, но недостаточно. Мы должны полностью завоевать Советы. Завоевав Советы, сможем свалить буржуазное правительство. Другого пути нет, если мы хотим идти к социалистической революции, — Ленин уже говорил, обращаясь ко всем, но его перебили.

Из коридора послышались голоса:

— Рабочие просят товарища Ленина выступить… Владимир Ильич, несколько слов…

— Выступить? — переспросил Ленин. — Пускай Григорий выступит. Скажите ему… попросите товарища Зиновьева выступить! Где он?

— Я передам ему, — поспешил исполнить просьбу Раскольников, ему неудобно было сидеть, стесняя Ильича. Он вышел в коридор.