Красный меч

Одной рукой напавший на меня человек прижал мою голову к песку, а другой методично меня избивал. Удары сыпались один за другим, в основном попадая в грудную клетку. Каждый из них сопровождался хрустом костей и вспышкой чудовищной боли, от которой хотелось орать в голос, но вместо криков я издавал лишь жалобное мычание: мой рот был зажат широкой сильной ладонью. Меня били кулаками, но ощущения были такие, будто это не человеческие руки, а как минимум пудовые гири. Жалкие попытки закрыться руками ни к чему не привели: я лишь получил дополнительные ушибы или переломы. Попытки освободиться также были обречены на неудачу — мой противник стоял на высоком уровне владения Силой, и я для него был всего лишь беспомощным ребенком, не способным к сопротивлению.

Сознание начало меркнуть, боль от ударов проникала в мозг будто сквозь вату, и поэтому я не сразу понял, кем является мой убийца, когда встретился с решительным взглядом светло-голубых глаз. «Кейт!» — подумал я и провалился в спасительную темноту.

Меня разбудил привычный звук утреннего гонга. Я открыл глаза, и голубой прямоугольник неба над головой ударил потоком яркого света. Всякая боль отсутствовала, хотя воспоминания о ней все еще были ярки и осязаемы. Я судорожно прижал руки к груди, и убедился, что они, как и сама грудь, целы и невредимы.

— Доброе утро, юноша, — сказал наставник Флойд и подошел к моему каменному ложу, больше напоминающем разделочный стол, нежели больничную койку.

— Здравствуйте, наставник, — я попытался кивнуть, но у меня ничего толком не получилось.

— Тебя снова избили, — развел руками Флойд, — это становится доброй традицией.

— Как я здесь оказался?

— Парни тебя принесли, — он указал рукой на дверь и усмехнулся, — дежурят всю ночь в коридоре, думают, что тебе грозит смерть от кулаков следующего недоброжелателя.

— А вы снова напоили меня зельем регенерации? — спросил я, заранее зная ответ.

— В последнее время ты — основной его потребитель! — наставник откинул покрывало с засохшими пятнами крови с моей груди и удовлетворенно осмотрел результат своей деятельности. — Как будто заново родился!

— Меня снова хотели убить, — сказал я и встретил обильно приправленный сарказмом взгляд Флойда.

— На этот раз тебя били гораздо аккуратнее, — улыбнулся Флойд, — и, если бы хотели убить, то сделали бы это одним ударом.

— Избиение, а не убийство, — задумчиво произнес я, и сел.

— Да, были лишь гематомы и сломанные ребра, — Флойд пожал плечами. — Ты больше не нуждаешься в моей помощи.

Когда дверь за моей спиной закрылась, и я оказался в коридоре, последовали громкие возгласы и дружеские хлопки по плечам, от которых подгибались ноги в коленях.

— Спасибо, что спасли, — поблагодарил я всех, уворачиваясь от тяжелых ладоней и кулаков.

На усталых от недосыпа лицах вместо искренней радости читались лишь выражения участия и озабоченности. Тесной компанией мы выдвинулись к ресторану, благо он был недалеко от приемного покоя Флойда.

— Ночью я думал, что ты — хладный труп, — сказал Энди и широко улыбнулся.

— Для трупа он слишком громко стонал, — ухмыльнулся Итан, наверное, девочки снились.

— Кто это был? — напряженно спросил Ник. — Парни Лукаса?

— Не знаю, — ответил я, — меня вытащили через окно и сразу начали бить.

— Сколько их было? — прищурив покрасневшие глаза, уточнил Логан.

— Один, — ответил я вместо «одна», почти не погрешив против истины. — Я успел заметить лишь одного.

В ресторане стоял обычный гул, как будто ни вчера, ни сегодня ничего экстраординарного не произошло. На меня не смотрели во все глаза, не ставили подножки и не выбивали поднос с едой из рук — я впервые за несколько дней почувствовал себя не антигероем, а обычным человеком. Кейт нигде не было, и столик ее команды был пуст.

— Я думаю, что это было предупреждение, — задумчиво сказал Энди, и указал палочками в мою сторону, — ты все еще жив.

— Флойд сказал примерно то же самое, — кивнул я, — меня не убили потому, что не планировали этого делать.

— И что т-т-теперь? — спросил Дэвид, — -к-как нам на это реаг-г-гировать?

— Никак, — пожал плечами Ник. — В пустыне вести себя осмотрительно и держаться рядом, что бы ни случилось.

Я скромно потупился в тарелку, и не стал озвучивать собственный план действий. Для меня он был самоубийством, а для парней — спасением, если, конечно, они не проявят благородство и не бросятся мне помогать.

Как обычно перед вояжем в пустыню, все собрались на арене. В этот момент я получил щедрую порцию неприязненных, враждебных и испуганных взглядов — воспоминания о том, что произошло вчера во время тренировочного боя, были слишком свежи, а песок под ногами весьма податлив.