Красный нуар Голливуда. Часть I. Голливудский обком

Точку в сценарии Барбюса поставит смерть автора в 1935-м. Рихтер не закончит «Металл». Жид разочаруется в СССР. Мальро разойдется во мнениях с товарищами, настаивавшими на «оптимистической бойне» в финале сценария: пусть герои погибнут, но погибнут жизнеутверждающе. Фильм Балажа удушат ядовитые испарения интриг, естественных для общины, слишком долго отрезанной от дома и тем более общины, пятнадцать лет как выясняющей, кто же, черт возьми, повинен в гибели Венгерской Советской Республики: Балаж и Иллеш – странно, что они вообще составили дуэт – принадлежали к разным эмигрантским кланам.

Но пока все они еще на коне. И им завидует скучающий в своем номере – в ожидании негров – 35-летний Карл Юнгханс, судетский немец, режиссер «Черных и белых» и бывший коммунист, дважды состоявший в компартии Германии (1924–1927, 1929–1930). Сын портного, музыкант Юнгханс в 1916-м пошел добровольцем на войну, но разделить удел «потерянного поколения» ему не довелось: проходя курс молодого бойца, он повредил спину и был комиссован. Вообще, судьбу этого не столько режиссера, сколько персонажа отличает какая-то неопределенность, незавершенность – не по его вине – всех начинаний. Речь не об отсутствии таланта, а об экзистенциально-политической, трагикомической невезучести.

То, что Юнгханс – «персонаж», остро чувствовал Набоков. Юнгханс был любовником Сони Слоним – сестры Веры Набоковой, жены писателя: в 1931-м они расстались, Соня уехала в Париж. Юнгханс с горя развелся с женой и принял приглашение Москвы. Через год выйдет «Камера обскура». Прототипом кинокритика Бруно (Юнгханс был и критиком тоже), чью жизнь разрушила начинающая актриса (на десять лет его моложе, совсем как Соня), считается Юнгханс.

Довольствуясь в инфляционные годы хлебом статиста и декламатора революционной поэзии, он только в 28 лет снял профсоюзный агитфильм «Ковбой в Веддинге» (1926). Для компартии – за один 1928-й – скомпилировал «предвыборные листовки» «Ленин. 1905–1928. Путь к победе», «Мир перемен. Десять лет Советскому Союзу», «Чего хотят коммунисты?», «Красная Троица». Но режиссерскую весомость доказал, только сняв в Чехословакии аскетическую трагедию скудной жизни и смерти прачки «Такова жизнь» (1929): ей-то он и обязан тем, что на его плечи свалился сценарий Георгия Гребнера, сосценариста «Восстания рыбаков» и сценариста ошеломительной фантасмагории о роботах «Гибель сенсации». В соавторах у Гребнера ходил сам «черный казак».

* * *

Лично Джеймс Форд, кандидат компартии в вице-президенты (1932, 1936, 1940), доверил кастинг гарлемской активистке Луизе Томпсон. Оплатить дорогу актерам студия могла только в Москве. Сбором средств занялся Кооперативный комитет по производству советского фильма о негритянской жизни: Флойд Делл, Малькольм Каули, Уолдо Фрэнк, Ленгстон Хьюз, Потамкин, Геллерт, Чемберс, всего – 24 человека.

Требовавшееся количество актеров Томпсон набрала: 22 волонтера взошли на борт немецкого лайнера «Европа» 14 июня. Сомнения вызывало их качество. Профессиональных (театральных) актеров – только двое: певица Сильвия Гарнер и Вейланд Родд, второй в истории негр – исполнитель роли Отелло (на десять лет раньше самого Робсона). Остальные – друзья и друзья друзей Томпсон. Журналисты, социальные работники, аптекарь, почтовый служащий, адвокат, страховой агент, девушка, снимавшая у Томпсон комнату. Все они мечтали не о кино – о земле обетованной. Коммунистов в группе было еще меньше, чем актеров: один только коммивояжер Ален Маккензи.

В последнюю минуту на пирс прибежал, обнимая пишущую машинку, Ленгстон Хьюз, которого Томпсон срочно вызвала телеграммой из Калифорнии. Тридцатилетнему поэту, переживавшему – в контексте борьбы за жизни «парней из Скоттсборо» – «роман» с компартией, предстояло заняться английскими диалогами. Четырехмесячный контракт с «Межрабпомфильмом» возводил его в ранг первого в истории негра-сценариста.

В Калифорнии завершались его восьмимесячные трансамериканские поэтические гастроли, богатые не только академическими впечатлениями. В Алабаме Хьюз навестил одного из «парней» в камере смертников, а приехав в город Нормал, узнал, что тренера футбольной команды Сельскохозяйственного и механического университета только что забили насмерть: опаздывая на матч, он припарковался на стоянке для белых. В Нэшвилле, Теннесси, ему рассказали, что Джулиет Деррикотт, декан частного негритянского университета Фиск, только что умерла: в «белой» больнице ей отказали в помощи. Университет Северной Каролины вызвал полицию для охраны Хьюза: ему грозили расправой за «Христа из Алабамы».

Христос – черномазый,
Весь в синяках он.
А ну снимай рубаху! ‹…›
Его отец – владыка бог,
Он белокожий.
Возлюби нас, боже!
О пресвятой мулат
С разбитыми губами!
О черномазый Христос,
Распятый в Алабаме!