Красный парфюмер. Новое дело Егора Лисицы

– Не складывается, Ольга Васильевна. Сам Коля утверждает, что был дома. И домработница подтвердила.

Она обмякла, тяжело привалилась к стене.

– Так что же на самом деле? – спросил я.

– Я ведь не обязана говорить с вами. Или нет? Ко мне на службу уже приходили…

– Вам нужно рассказать мне все, как было. Вы же верите, что Николай отношения к смерти отца не имеет?

– Конечно! Я не знала, что он… Он не хотел меня вмешивать. Поэтому и не сказал. Но он был у меня. Добрался автобусом.

– Зачем он ездил на фабрику?

– Я называла его в детстве – мой рыцарь. – Ее голос смягчился, в нем появилась нежная нота. – Он, смешной, думал поговорить с… ней. Убедить ее. Мой наивный мальчик! Простоял у фабрики несколько часов. Но понял, как это глупо. Кроме скандала, ничего бы не вышло. И ушел.

– Я хочу вам верить, но…

– Вы же видели! – Она со злостью ткнула кулаком в стенку. – Тут ничего не скроешь. Уверена, эта квартира знает обо мне все. И все знают, что сын ночевал у меня! Он все рвался поговорить, если не с ней, то с отцом. Я заперла дверь. Но он… сломал замок. Потом успокоился, расплакался, как маленький. Еле уложила! Утром я на кухне сушила его вещи, соседи видели.

Она собралась с мыслями.

– На фабрику он не заходил. Зина, – она выговорила это имя с усилием, – уж точно знала бы! Не увидела б, так доложили. А она ведь?..

Ольга замолчала, взволнованно глядя на меня. Я не стал мучить ее больше:

– Нет. Она его не видела.

– Вот! Коля там в последнее время ни разу не бывал. Из-за нее.

– А вы?

– Я на службе с утра до вечера!

Конечно, пришлось расспросить соседей. Те бросали любопытные взгляды на Ольгу, но слова подтвердили. Я задержался, еще немного поговорил с ней о фабрике, об отношении Кулагина с сослуживцами. Она повторила мне то же, что и милиции: что мужа назначили на должность не так давно. Среди его знакомых сомнительных, на ее взгляд, не было.

– Само собой, у нас бывали гости – новые. Богема… – она улыбнулась, – не та, конечно, что у Пуччини, советская. Артисты. Бывали люди из треста. Но разговоры все шли обычные, пустые.

Уже напоследок вспомнил, о чем хотел еще спросить.

– У вашего… у Николая Михайловича была булавка – ценная, может, памятная? Подарок?

Я описал булавку с турмалином. Она, немного подумав, ответила безразлично:

– Была. Щегольская, но не слишком ценная. Может, развязал галстук – и закатилась. А это важно?

– Просто хочется понять, деталь без места.

После, снова трясясь в автобусе, я сообразил наконец, чего не хватало в описи вещей Кулагина! Не только булавки, но и самого галстука не было. Никто не обратил внимания, галстук – вещь не золотая.

24. Новые обстоятельства

На другой день в прозекторской меня разыскал профессор курсов и после пары ничего не значащих замечаний о том, чем я занят и как складывается мое «повышение квалификации», перевел разговор на смерть Кулагина. С удовольствием узнал, что «орудие преступления» удалось определить.

– Интересно! Очень интересно! Говорите, яд проник через кожу? Мне еще в двадцатом году довелось как-то принимать участие в ряде исследований в одном учреждении… впрочем, детали оставим. В общем, я занимался разработкой химического противоядия, которое бы применялось при отравлениях сулемой, сиречь хлоридом ртути. Там же искали способы использования ртути как нетипичного способа отравления. Вообразите, допустим, растворить ртуть кислотой и обработать таким раствором, к примеру, мебель. Или обои. На первый взгляд – неочевидный, трудоемкий и сомнительный способ. Но история знает примеры! Умер же английский король Карл – и именно от хронического отравления парами жидкого металла!

Профессор вскользь добавил, что король надышался ртутью не забавы ради, а, видимо, стремясь поправить благосостояние королевства. Увлекся алхимией и решил, что сможет превратить ртуть в золото.

– Способ убийства навел меня на другую мысль. – Я раздумывал, делиться ли своими сомнениями. Профессор взглянул с интересом, и я продолжил: – Я заинтересовался, есть ли что-то особенное в психическом типе человека, который выбирает яд как средство преступления?

– Любопытно. Признаться, не смотрел под этим углом, но, пожалуй… Пожалуй, яд в самом деле отличается от других способов. Человек устроен интересно. Отравить ему проще, чем, скажем, ударить ножом. Хотя результат будет тот же. Вы вот знаете, что наши менее цивилизованные предки для жертвоприношений чаще всего использовали два способа? Жертв сбрасывали со скал либо травили ядом. Растительным, конечно же.

Как часто бывает с такими людьми, как профессор, разговор из практической плоскости норовил сползти в иную – общих рассуждений. Но тут же он сам, прервавшись на полуслове, вытащил из кармана часы и тихонько охнул, увидев время. Уже стоя в дверях, насмешливо, но с легким беспокойством в голосе, он, словно только вспомнив, сообщил:

– Вы, однако, популярны. Мне снова был звонок! Но уже другого рода. Вообразите, – он сделал паузу и пристально посмотрел на меня, – просят скорее отлично аттестовать вас. И отправить с богом домой. В Астрахань или куда?