Красный пассажир

Ну, допили мы свое спиртное, дожевали припасы, и стал народ к утру разбредаться по селам в поисках жилья и пропитания. Я же с одним приятелем вышел на трассу, поймали первую попавшуюся машину и рванули обратно во Владивосток. На следующий день я вышел на работу и меня до сих пор никто не хватился. Вот такая у нас армия, так и этих пацанов положили и еще положат не одну тысячу, не в Афгане, так в какой — нибудь Камбодже или Лаосе и на все у этих коммуняк есть красивый ответ: Либо интернациональная помощь братскому народу, либо борьба с мировым империализмом по защите рубежей отечества. Нашли рубежи, аж, до самого Ирана и Ближнего востока ручонки свои ненасытные, протянули, а отдуваться все тем же молодым пацанам.

Майор кивал головой и не проронил ни слова за все время монолога Смагина, потом поднял свои помутневшие от алкоголя глаза и сказал.

— Все ты, верно, говоришь, паря, но есть приказ, и я его исполняю, ты ведь тоже принимал присягу.

— Да, я принимал, но только не на верность этим подонкам, грызущимся за власть, а на верность России, своей Родине, а не «мировому интернационалу» — этой голытьбе и сборищу бездельников, а молодым бы хоть сейчас посоветовал: Не верьте ни одному лживому слову, ни одному представителю этой проклятой партии, ведь она держится только на лжи и ненависти и, как только раскроются все их лживые обещания, ей придет конец.

— Ну, это ты, брат, переборщил, коммунистов просто так не истребить, может только придет здравый мужик к власти и объявит их поганое племя вне закона. Вот тогда народ покуражится, а пока он законопослушный и доверчивый, — Колобашкин вынул пачку «Беломора» и закурил. Он опустил голову и искоса взглянул на Игоря.

— А чего это ты такой антисоветчик на руководящей должности засел, надо тебя немного подвинуть.

— Вот, вот, вместо того чтобы подвинуть своих генералов, ты уже на меня прицелился, так и будем друг друга сдавать этим гнидам, ладно, это пьяный базар, считай, я ничего не говорил, а ты ничего не слышал. Иначе куковать тебе на Парамушире до следующей навигации. Все, иди, проверяй службу, через пару часов я пройду со своими ребятами проверю.

Глава VII. Сделка с совестью продолжается.

Смагин проснулся от пронзительных свистов и сочных щелчков, заполнивших его каюту какими-то новыми, еще незнакомыми звуками, словно он оказался в центре летательного аппарата инопланетян. Сладкий сон с тихим шелестом прибоя на берегу золотого пляжа с бирюзовым небом и теплым, влажным воздухом, наполненным ароматом цветущих орхидей и бананового дерева, внезапно сжался, как от взрывной волны и свинцом навалился на грудь.

Игорь подскочил на койке, включил светильник и посмотрел на настольные часы, подаренные ему женой еще в первом рейсе. «Чтобы когда звонил — вспоминал меня» — сказала на прощание Ольга. Так и таскал он этот неутомимый в своем отсчете времени хронометр, красного цвета с изображением веселого дельфина на панели, с парохода на пароход.

Стрелки часов показывали половину второго ночи. Из-за плотно закрытой стальной двери каюты доносились пронзительные завывания сирен игровых автоматов, звук падающих монет в бездонный поддон «однорукого бандита» и истеричные стоны игроков, заступивших на последнюю вахту по опустошению своих карманов, людей-призраков, жаждущих быстрого обогащения.

«Вот, прохвосты, без моего ведома автоматы запустили» — выругался про себя Игорь, — звук бы потише сделали, хоть уши затыкай.

Он встал, натянул джинсовую рубашку и черные вельветовые брюки — своеобразную морскую униформу, затем прошел в ванную и умылся. Привычка просыпаться среди ночи и начинать работу уже засела в его мозговых клетках особой моделью, и потому через пять минут он был бодр и энергичен, словно и не было суеты погрузки и тревожных часов короткого сна.

Выйдя в фойе, он увидел за рычагами управления, мигающих всеми цветами радуги разрисованных ящиков, застывших в судорожном ожидании, сгорбленных перед своими идолами, людей, похожих на зомбированных, перенесших страшное заболевание психики, униженных слоев представителей человечества. Бесстрашные покорители морей и океанов сейчас выглядели молчаливыми сусликами перед глазами, распушившей свой, переливающийся серебром и золотом, капюшон «кобры» с ненасытной пастью, куда словно капли дождя монотонно падали и падали монеты.

На Игоря не обратили внимания, все были прикованы к крутящимся рулеткам заветных кругов ада. Люди судорожно нажимали на кнопки, дергали с веселым дьявольским звоном рычаги и, затаив дыхание, ждали. Иногда раздавался призывный звон монет, женщины целовались, словно выиграли целое состояние и утирали слезы умиления, мужчины в немом экстазе прилива чувств выгребали скудное содержимое и продолжали дальше эту бесконечную игру, настроенную только на проигрыш и разочарование. Стоящие в очереди рыбаки тут же занимали место в пух проигравшего товарища, чтобы через какой-то промежуток времени повторить его судьбу.