Красный пассажир

— Находимся в прежних координатах, машина застопорена, дрейфуем со скоростью пол узла в час на юг, — капитан Семенов привстал, прокашлялся и продолжил, — положение критическое, корпус деформируется от напора льда, возможны пробоины и затопление судна, поэтому подал «SОS», жду любой помощи и возможных предложений о спасении пассажиров, экипажа и судна, готовлюсь к экстренной высадке на лед.

Находящиеся в радиорубке члены экипажа переглянулись и уставились на начальника рейса Игоря Смагина. Тот сидел в одном из кресел радистов и спокойно чертил на пустом листке замысловатые фигуры.

— Что вы сидите, — Семенов бросил микрофон и обратился к Смагину, — кто мне дал эти, чертовы, координаты, кто сказал, что здесь работает вся флотилия. Не знаете, так делайте же что-нибудь, связывайтесь с вашим начальником промрайона, решайте, кто нас будет из этой клоаки вытаскивать. — Капитан подскочил, словно в зад ему впилась пружина, и энергично зашагал по радиорубке.

— Это ты, ты, Смагин, во всем виноват, вообразил из себя начальником рейса, а сам, Сусанин, хренов, куда нас завел! — Он подошел к запорошенному снегом иллюминатору и невидящим взглядом уставился на, пестрящие перед глазами в свете неоновых прожекторов судна, миллиарды крупинок льда и снега.

* * *

Еще вчера, согласно синоптической карте и прогнозам метеорологов кромка льда находилась именно в этом месте на карте. Десятки рыбопромысловых судов и плавбаз, зайдя на полмили в ледяную шугу, спокойно покачивались на океанской зыби, пережидая сорвавшийся с Берингова моря двенадцатибальный шторм.

С Плавбазы «Рыбак Приморья», где находился штаб промыслового района на вечернем промсовете дали указание: Пассажиру — «Орловой» выдвигаться в район банки Кашеварова, в место скопления судов и у кромки льда по возможности провести смену экипажей. После совещания начальник рейса Игорь Смагин поднялся в штурманскую рубку и на карте Охотского моря поставил жирную точку с координатами, к которой тянулся прямой линией новый курс пассажира.

«Где-то порядком ста миль до точки» — прикинул в уме Смагин, определив измерителем, расстояние на карте, — то есть ходу не более шестнадцати часов, там и надвигающийся шторм переждем.

Пожелав третьему помощнику спокойной вахты, Игорь с легкой душой отправился спать в свой люкс. Проснулся он неожиданно от непонятного чувства тревоги. Этот необъяснимый процесс, возникает в душе любого моряка, уже не раз испытавшего на себе коварство морской стихии. Машина работала чуть слышно, а за переборкой что-то скрежетало, словно бригада неугомонных матросов во главе с боцманом остро отточенными кирочками и железными щетками обрабатывали борта судна от въевшейся ржавчины.

«Должно быть во льды вошли» — мелькнуло у него в голове, — но почему такой скрежет!

Смагин быстро накинул шерстяной свитер, теплые брюки и уже через минуту ворвался на мостике. Капитан Семенов стоял у лобового иллюминатора, и что-то рассматривал в огромный бинокль за пределами рубки. Все судовые прожектора были включены, гирлянды белых и красных фонарей на сигнальных мачтах говорили, что судно дрейфует, не имея хода, относительно воды. Все, что мог выхватить самый мощный луч прожектора вокруг судна, было покрыто сплошным белым льдом.

— Мы что к Северному полюсу пробиваемся, — пошутил Игорь и осекся, увидев бледное лицо капитана и отчаянный страх в его запавших серых глазах.

— Здесь никого нет, — произнес Семенов, словно малолетний ребенок, которого непутевая мать отправила в магазин, а он заблудился. — На локаторе в радиусе двадцати миль ни единого судна, — пока вы спали, вся флотилия сместилась на юг.

— А мы-то что прем, напролом, — не удержался Смагин, — насколько я знаю, пассажир даже не имеет ледового класса.

— Так вы же сами мне дали координаты, а я дал указание штурманам идти в указанную точку, — чуть не плача, дрожащим голосом произнес капитан.

— Да вы что здесь все с ума посходили, вы капитан или нет, а если бы я вам дал указание кингстоны открыть, что, тоже выполнили поручение. Ладно, молодые штурмана, а вы — то куда на рожон прете на этой скорлупе или первый раз на Севере? Нас же здесь раздавит, как спичечный коробок, и на лед не успеем попрыгать, — взревел Игорь, ясно понимая, всю опасность происходящего. — Работал помполитом, так и оставался бы им до конца своих дней! — в сердцах выпалил он. Не обращая внимание на расширенные от негодования глаза капитана, Смагин повернулся к вахтенному помощнику, стоявшему постойки смирно рядом с капитаном.

— Второй, на сколько мы во льды залезли?

— Где-то миль на двадцать.

— А вы что не видели, куда двинулась экспедиция.

— Видел, но я выполнял распоряжение капитана.

— А вот когда вы в канале с лоцманом идете, и он дает вам указание идти на берег, вы пойдете?

— Нет.

— Так какого хрена вы в лед полезли!

Наступила минутная пауза, было ясно, что болтовней и нравоучениями сейчас ничего уже не исправишь.

— Давай, мастер, разворачивайся и ложись на обратный курс, пока совсем не встали.

— А мы уже и так стоим, хотя машины работают на полный ход.